Рок. И посох в песках оружие

Его противник, перетащив со спины круглый щит, обнажил свой меч, испанской формы. Шлем он не надел, передав его одному из своих спутников. Это действие ещё больше распалило галла, внушив ему мысль, что им пренебрегают. Галл, издав короткий, горловой звук бросился на врага, в атаку. Его меч со свистом, в коротком замахе, полетел в голову противника. Но, когда он достиг предполагаемого места нахождения головы противника и должен был рассечь противника, того там не оказалось. Галл обернулся влево и увидел сместившегося туда противника. Он снова провёл свою убийственную атаку! И снова все повторилось!… Противник галла уходил от ударов с лёгкостью ускользающей тени. Наконец, галл выдохся и отступил на два шага, чтобы отдышаться. Его переполняла злость… Отдышавшись с минуту, галл решил поменять тактику и начал атаку с изменением своих действий. Теперь он атаковал противника на разных уровнях. Но его меч, все время парировался мечом противника, причём на лице противника галла сияла улыбка и он, не пытался атаковать, как бы играя в издевательство, над беспомощностью «визави», выставляя его на всеобщее посмешище. Галл был уже готов на все, лишь бы прекратить это издевательство, в которое превратился поединок. Он снова встал в нерешительности и отяжелённый усталостью, его лицо выражало дикою тоску бессилия…

– Ну, что галл? Может, хватит упражнений? Или ты хочешь посбивать всех злостных мух Африки? – Смеялся его «визави».

– Кто ты? – тяжело дыша, выдавил из себя галл.

– Я, тот, кто будит учить вашу галльскую братию дисциплине и настоящей воинской науке! Меня зовут Сергий Коста. Отпустите крестьян! – приказал он, голосом, которому было трудно не подчиниться. Статный воин распоряжался, словно давно назначенный командир, – Как тебя зовут?

Коста повернулся к раскрывшему рот, от удивления и неожиданности, галлу.

– Саторикс. – Ответил галл, – Постой, у меня приказ Матоса, набрать из этой деревни десяток ливийцев! Он казнит меня, за невыполнение приказа!

– Ты выполнишь его приказ, Саторикс! Ты уже его выполнил! Ты нашёл десяток, намного лучше ливийского! Он идёт в лагерь! Мы отделились от Спендия!

– А если ты меня обманешь? Нет! Давай лучше так! Вы сядете на лошадей, а мой остаток отряда придёт пешком!

– Отлично! Где наши лошади? – обрадовался Коста, – Наши пали у Сикки!

Саторикс быстро отдал приказ на родном галльском наречии, которое отличалось от того на каком велась беседа, и к отряду Косты подвели лошадей. Через минуту, отряд мчался в лагерь… Ливийцы вышли из хижин и провожали взглядами, не весть откуда взявшихся спасителей… С десяток галлов, наоборот ругая их почём свет, плелись под лучами жаркого солнца, вслед ускакавшим…

Отряд беспрепятственно въехал в лагерь, не остановленный никем… Часовые, которые должны были нести службу у ворот, играли в кости, собравшись кружком и даже не посмотрев на проезжающих…

Саторикс скакал, увлекая за собой всех остальных к центральной возвышенности лагеря, где стояла ставка Матоса. Проезжая по лагерю, вновь прибывшие с удивлением наблюдали за беспорядком царившем в лагере. Все в лагере было в движении, как в большом таборе переселенцев! Это движение напоминало хаос. Многотысячное сборище людей, называемое войском, на самом деле таковым уже не являлось. Лишь распятые люди, что висели на крестах, вдоль дороги к холму, говорили, что этот лагерь собрался не в мирное время…

Наконец, отряд поднялся на холм, в центре которого стояло несколько крупных шатров, обвешанных всевозможными коврами и всевозможными украшениями. Вокруг шатра стояла вооружённая охрана, преимущественно из галлов. А, в ещё большей окружности шатров, что окружали ставку Матоса, бессмысленно сновало очень много разношёрстного народа… Саторикс, соскочив с лошади, побежал внутрь одного из шатров, но не в центральный. Коста, сразу, подметил это. Через, какое-то время, из шатра появились несколько человек, включая самого Саторикса. Они приблизились к спешимся воинам Косты. В центре подошедших людей стоял высокий галл с короткой стрижкой и какими-то странными ожерельями на шее. Он пристально осмотрел, вновь прибывших в лагерь. Взгляд его был колюч и недоброжелателен, но в тоже время цепок и, казалось, что он видит и чувствует то, что ускользает, от простого взгляда рядового человека… Коста выдержал долгий изучающий взгляд этого человека, осматривая его с таким же любопытством…

– Говоришь, отделился от Спендия? – вымолвил, подошедший галл, – А, что тебя не устроило в его рядах?

Галл смотрел в глаза Косте, почти не моргая. Тот молча взглянул в глаза галла и этот взгляд отдал тяжёлой свинцовой завесой, что своей тяжестью сдавила зрачки галла и он не смог больше выдержать такого напряжения и заморгал.

– Что молчишь? – выговорил галл.

Коста слегка улыбнулся.