Рок-священник

Во время одной из песен я бегал вокруг слушателей и кидал в них буклеты на русском языке. Люди

буквально выхватывали их и начинали читать. Я остановился посреди одной песни и сказал: «Бог не умер,

не так ли?» И Кит вышел на сцену с большим плакатом, на котором было написано «НЕТ!». Я снова

повторил: «Бог не умер, не так ли?», Кит держал плакат, и толпа с восторгом кричала «Нет!»

Мы находились в Советском Союзе, в азиатской республике, и толпа, состоящая в основном из молодых

мусульман, по-настоящему кричала: «Бог не умер!» Я чувствовал, как в этот момент по моим щекам катятся

слезы. После концерта толпы молодых ребят хотели, чтобы мы поставили автограф на их русских буклетах,

которые подробно рассказывали о необходимости иметь личные отношения с Иисусом. За сценой Кит

говорил с одной из наших мусульманских промоутеров. Он напрямую спросил девушку: «Хочешь ли ты

отдать свою жизнь Иисусу?» Она ответила согласием, и они вместе помолились.

Во время нашего второго концерта мне было тяжело петь, поскольку хотелось рыдать из-за сострадания к

этим людям. Я сказал им: «Бог любит Алма-Аты. Иисус - ответ на ваши проблемы». В тот вечер мы раздали

сотни библейских трактатов, включая многих полицейских, которые присутствовали на концерте для обе-

спечения порядка.

Наш третий концерт в этом городе пришелся на Пасхальное воскресенье. Утром я посетил пастора

баптистской церкви и смог дать ему несколько Библий и деньги. Мы пригласили русскую группу спеть

песню перед нашим концертом. Во время выступления я понимал, что должен четко объяснить Евангелие и

призвать к покаянию. Я знал, что собираюсь действовать наперекор советам экспертов, но ничего не мог с

собой поделать. Я сказал людям, как Бог их любит и что Он не равнодушен к жестокости и

несправедливости.

«Бог видит всю несправедливость нашего мира и хочет принести справедливость», - заявил я. Затем я

продолжил, говоря о том, что мы отвернулись от Бога и сделали человека богом. Для той мусульманской

аудитории, которая, скорее всего, никогда не слышала такого послания, я рассказал, как Иисус пришел,

умер и воскрес для нас.

«И поэтому мы можем знать Бога лично, как настоящего друга», - сказал я твердо. Затем я пригласил людей

откликнуться публично, если им нужно прощение и такие отношения с Богом.

«Если вы хотите познать Иисуса, пожалуйста, выходите и склоните вместе со мной колени на сцене», -

сказал я. Десять человек вышли вперед, включая всю русскую группу, выступавшую перед нами. Они стояли

перед толпой, прожектор светил им в лица, и они заявили о своей вновь обретенной вере. Мы отвели всех

их за сцену, дали им Библии и адрес местной баптистской церкви, объясняя, что же значит следовать за

Христом. Члены нашей команды помолились со многими людьми в тот вечер. Некоторые из них пошли

прямо в толпу и говорили один на один с людьми, пока другие беседовали за сценой с теми, кто вышел

вперед.

На следующий день Кит сказал мне, что нам нужно поговорить. По тону его голоса я понял, что это что-то

серьезное. Я вошел в комнату, где собрались остальные члены группы. Рассел начал первым: «Мне кажется,

что нам не следует ехать во Фрунзе, - ворчал он. - Организаторы сказали, что они не продали ни одного

билета, и я не чувствую, что нам нужно туда ехать». Затем подключился Кит. «Это не имеет смысла, - сказал

он. - Вместо того чтобы ехать туда, мы можем провести это время здесь».

Я посмотрел на Капитана. «Ты тоже так считаешь?», - спросил я. Он кивнул.

Казалось, я мог их понять. Бывало, мы давали раньше концерты, которые были плохо организованы, и это

было катастрофой. Но в данном случае я знал, что предмет их разговора был неправильным.

«Это еще недостигнутый город, - отметил я. - Конечно, у нас возникнут проблемы, если мы туда поедем, но

я думаю, что будет большой ошибкой вообще туда не ехать». Я почувствовал напряжение, возросшее в этой

комнате. «Нам нужно еще молиться об этом», - сказал я прямо. После молитвы я сделал вывод и сказал:

«Мы поедем, и я надеюсь, что теперь вы не возражаете».

Я надеялся, что был прав, но чувствовал некоторое разочарование относительно случившегося. Мы

отправились во Фрунзе, столицу Киргизии, которая была населена китайскими беженцами-мусульманами

до того, как туда пришла советская власть в 1918 году.

Когда мы туда приехали, наш мусульманский гид объяснила нам, что это город без надежды. Она сказала,

что здесь не верят в политику гласности (открытости) Михаила Горбачева. «Их герой это автор, написавший, что суицид - единственный ответ на их безысходность», - продолжила она и поведала нам историю их не-

счастья, добавив, что в магазинах мало еды и одежды. «С детьми плохо обращаются и заставляют отдавать

в ясли, - сказала она, жизнь сурова и контролируема. У людей нет возможности для творчества и

реализации своего потенциала».

В «высококлассном» отеле для иностранцев, в котором мы остановились, отсутствовала горячая вода, а

холодная вода была странного коричневого цвета.

Реклама нашего визита во Фрунзе провалилась, и организаторы не продали ни одного билета, поэтому мы