Рок Зоны

– Не ш-ш-шумми, говорюш-шее! Не ш-шу-у-уми-и! Мы с девчуш-ш-шкой не вынощ-щ-щим… когда прих-х-ходят и ш-ш-ш-умят!

Макс попытался отползти к стене. Старик в это время двинулся к колбе, в ней опять что-то затрепыхалось – видимо, знак к началу кормежки.

Для барабанщика это тоже знак – он жмет на курок, но ничего не происходит. Щелчок – и все!

«Боженька-засранец, ты сейчас пошутил так надо мной, да?!»

– Ш-ш-шустрый гнилой! Ш-ш-шустрый! Нет патронов – нет ш-шума. Патроны – ш-шум! Стрельба – ш-шум! Ш-ш-шуму – нет!

В ответ ему застонал Саня, который начал приходит в себя на столе. Он повернулся на бок – из его рта потекла грязная жидкость. Нахлебался, бедолага, пока этот урод тащил его в свою берлогу.

– Что тебе от нас надо?! – спросил Макс.

«Ихтиандр» повернулся к нему.

– Кровош-шош-ш иногда про наш-ш забывал, ш-шука, мы ш-ш-шутко голодные, правда? – он хлопнул по колбе.

Оттуда раздалось бульканье, знак согласия, а потом новый фонтан мерзости ударил вверх. На секунду в колбе мелькнуло лицо. Хотя какое, к черту, это лицо… жуткая морда, да еще и без носа, с такими же белесыми, как у старика, глазами. Но Максу показалось, что это лицо было маленьким.

«Ребенок? Этот урод говорил про «девчуш-ш-шку». Может, это она?»

– Это твоя дочь, да? – спросил барабанщик, пытаясь встать. Сам он в это время осматривался по сторонам в поисках того, чем можно воспользоваться в качестве оружия, но ничего подходящего не заметил.

«Ихтаиндр» повернулся. На миг Максу показалось, что в глазах монстра промелькнули человеческие эмоции – любовь, страх и… боль. Потом снова «лунные камни» вернулись к своему обычному состоянию – глубинному, неземному свечению.

– Послушай, отпусти нас, пожалуйста! – драммер пытался давить на жалость.

– Отпуш-штить? Заш-ш-шем? Мы ш-ш-ше куш-ш-шать х-хотим, да, ш-шлавная-я моя девош-ш-шка?! – он снова хлопнул по колбе.

Старик кинул в нее еще один кусок мяса, вырезанного из бедра военного. На труп уже невозможно было смотреть без ужаса: его будто дикие звери подрали. Большие и голодные звери.

Каннибал повернулся к парням и провел пальцем по лезвию ножа.

– Не ш-шумите! И будет не так уш-ш больно. Мягкое мяш-ш-шко! Не ш-шумное!

Он пошел по направлении к столу, одновременно поднимая нож. Макс понимал, что сейчас будет: он подойдет и всадит нож в его друга. И все – на этом их творческий путь закончится. Больше никаких альбомов, никаких турне, никаких девок после концерта. А потом – его очередь!

Макс выставил вперед руку открытой ладонью, как Кашпировский в телевизоре, а второй поднял пистолет и показательно положил его на пол.

– Смотри – у меня нет оружия. Я положил пистолет, давай просто поговорим. Может, тебе нужны деньги? У нас с собой нет, но мы можем найти, если что. Тебе нужны бабки?

Каннибал встал и посмотрел на барабанщика, словно тот сболтнул несусветную глупость. «И правда: зачем ему деньги? Ему надо свою тварь кормить, а мы для этого подходим идеально. В магазин за пельмешками с такой харей его все равно не пустят», – мелькнуло в голове у драммера.

– Деньги – ш-шумм! Из ниш-ш-шего! Вш-ше их хотят, вш-ш-шем мало. А мне просто нуш-шно мяш-ш-шко. Без ш-ш-шума! Свеш-шее, – каннибал подошел к Сане и замахнулся ножом.

И тут Макс сделал единственное, что пришло в голову. Вышло по-идиотски: пистолет полетел в колбу, о которой так пекся старик.

Грохот! Стекло не разбилось, слишком уж толстое, но на нем появилась отметина, от которой в стороны побежали трещины. Но самое главное – тварь внутри аквариума заревела, окатив старика фонтаном из брызг. От звука заревела!

В «лунных камнях» старика вспыхнула ярость, зато он забыл про Саню: «ихтиандр» двинулся к барабанщику, размахивая ножом.

– Ш-шумиш-ш-шь?! А ты не ш-ш-шу-уми!

«Что это он все шум поминает? Не нравится, когда шумно?! Так получай, уродец!»

На столе стояли маленькие пробирки с химикатами – синие, красные, зеленые. Макс был без понятия, что за дрянь в них понамешана. Рисковал жутко – в любой из этих колбочек вполне мог быть яд, но думать об этом было поздно: он начал швырять склянки одну за другой на пол.

Дзиньк! Дзиньк! Дзиньк!

Шаги «ихтиандра» замедлились. Его руки потянулись к голове, чтобы прикрыть уши руками.

«Ох ты же, посмотри-ка, какой чувствительный каннибал у нас тут попался! А вот тебе еще, хрен моржовый! И еще! Получи!»

В ход пошли уже колбы побольше – все, что стояло на столе, было достойно того, чтобы добавить новых звуков в общую симфонию стеклянного ада.

Тварь в аквариуме проняло – она ревела. Ей тоже не нравился шум. «Отлично – тогда добавим!» – подумал Макс и запустил в колбу кружку, на которой красовалась надпись: «Просто царь». Вдребезги! Тварь внутри заорала так, что, казалось, стадо слонов вздумало спариваться, но сдуру все засадили одному. Причем не самке, а самцу.

– Ш-шум! Ш-ш-шум-м! Не надо ш-шума! – старик закрывал уши. В том месте, где у него были жабры, «второй рот» вибрировал, издавая шипение вперемешку с бульканьем. Похоже, что именно жабры сходили с ума от резких звуков.

«Зачем он тогда прикрывал уши? Может, просто рефлекс? С тех времен, когда он еще был человеком».