Рок Зоны

Пора было пускать в ход тяжелую артиллерию – железный стул прицельно полетел в колбу. Конечно, следом можно было бы запустить и стол, который Макс использовал в качестве артиллерийского склада для пробирок. Только вот силенок поднять его не хватит, а глушить «симфонию» никак нельзя!

А вот и еще снаряд – барабанщик схватился за фоторамку. Едва не запустил ее следом, но увидел, что на ней изображен этот же старик. Он был сфотографирован в лесу, возможно, даже на поляне, у входа в бункер. На голове такие же, как сейчас, седые и жидкие волосы. Тот же ворот лаборантского халата, но глаза… глаза живые, человеческие. Светятся радостью, потому что рядом с ним – девчушка лет пяти, внучка. Косички в разные стороны, веснушки вперемешку с румянцем, губки горят.

Идеальные семейные отношения.

Макс замер, не в силах продолжать то, что начал. Он не знал, кто они, но эти двое совершенно точно были вполне нормальными людьми в прошлом. Дедушка наверняка работал в этой лаборатории, а девочка… девочка, возможно, приехала к нему на каникулы. Он устраивал ей экскурсии сюда, в лабораторию. В обход руководства – это как пить дать. Судя по оборудованию, здесь проводились не совсем законные эксперименты, поэтому заведение стопудово было закрытым для посещений обычными гражданскими. Но добрый дедуля находил возможность для того, чтобы приводить сюда свое маленькое сокровище. Ни в чем не мог ей отказать!

Но потом что-то пошло не так – лабораторию оставили все.

Кроме них!

Пока Макс смотрел на фотку, дед времени даром не терял. Пара прыжков – и он снова оказался напротив драммера. Толкнул его на дверь, привалившись сверху. Нож – в паре сантиметров от вздувшегося бугра артерии на шее. Максовой шее.

– Послушай, я не хотел причинять вам вреда… Я не знал…

Барабанщик протянул монстру фото. На мгновение глаза старика снова приобрели осмысленность, но только на секунду – он схватил рамку и ударил ей Макса по лицу. Стекло треснуло, на губе барабанщика разверзся бардовый гранд-каньон. Вкус меди растекся на языке.

– Вы ш-ш-шеее наш-ш-ш тут брош-шили-и. Вы-ы-ы-у-у-у! – вдруг завыл каннибал, но фотку не бросил – аккуратно поставил на разгромленный столик.

Макс силился отвести нож, но тот все ближе врезался ему в горло. Старик был на редкость силен – точно мутант. «Или я дохляк, – подумал Макс. – Скорее – и то, и другое».

– Я… мы… мы не бросали никого, мы сами… кхррр! – было ясно, что договорить он просто не сможет. Этот тип не желал его слушать. И кем бы он не был до этого, хорошим человеком или не очень, сейчас перед барабанщиком был маньяк-каннибал, ужас во плоти.

«И он убьет меня, если я не пришью его вперед».

– Шшшшдохниии! – заревел старик и налег на нож. Кровь текла по подбородку драммера, а теперь еще и по шее. Капала на грудь.

– Хотел ведь по-хорошему! Правда, хотел… – свободной рукой Макс рванул первый попавшийся предмет. Это оказался рычаг рубильника, который висел у двери за спиной. Его ручка опустилась аккурат на макушку деда, с хрустом войдя в податливую черепушку. Как ложка в скорлупу сваренного вкрутую яйца.

Темнота.

19

Мигнули лампочки. Через секунду освещение вернулось – вместе с сиреной!

Завыло так, что хотелось блевануть даже Максу, а чувствительному на звуки старику и подавно. Монстр сразу упал на бетон и захлюпал своими жабрами. Драммер пнул его со злости – задал направление к отступлению.

Но каннибалу и так было не до непрошеного гостя. Тело его трясло, он выгибался, словно деревянный человечек в руках неумелого кукловода провинциального театра. В такт ему бесновалась тварь в «колбе» – ее тоже лихорадило от звука сирены.

Виу-у-у!!! Ви-и-иу-у-у!

Макс медленно осел на пол, пытаясь прийти в чувство. Дыхание вернулось, но не сразу – все-таки старик мощно сдавил ему шею. Глотал воздух, словно дельфин, выброшенный волной на пустынный берег.

Дед тем временем пополз по полу в обратную сторону. Сначала барабанщик подумал, что он хочет добить-таки Саню, который в своих попытках привстать на лежанке преуспел настолько, что вот-вот свалится на пол.

Но каннибал проигнорировал его свисающую руку и пополз к колбе.

– Ш-ш-шум! – запричитал он. – Они ш-шумят! Ш-шум – нельзя, нельзя ш-шум-м-м!

Тварь в колбе поддакивала ему фонтанами, брызги от которых разлетались по помещению. Она корчилась, извивалась, но при этом выбраться из сосуда не могла.

– Ш-ш-шум-м – плохо… Ш-ш-шум-м убивает, – старик упал на колени перед колбой. Слезы хлынули потоком из «лунных камней».

И Максу внезапно стало жалко его. Да, маньяка, мутанта, каннибала и того самого урода, который едва не скормил его друга по частям другой твари, – все равно жалко!

Драммер встал и нажал на рубильник – свет снова мигнул, сирена стихла.

– А теперь слушай сюда, рванина, – сказал Макс. – Слушай внимательно – от этого будет зависеть, чем все закончится. Для тебя и твоей… колбы.

И старик слушал. Внимательно.

20

– Ты, кстати, «данар» мне теперь должен!

– А? За что?! – не понял басист, а у Макса уже просто не было сил развивать шутку. Замолчал.