Рок Зоны

– «Мы просто», – передразнил Ожогин. – Еще и карабин мой свистнули. Вас в детстве разве не учили не брать чужих вещей? Ладно, на первый раз прощаю. Главное, друг друга не постреляйте. Сейчас самое время вернуться в убежище. Разведка показала, что силы не равны, чтобы вступать в открытый бой. Будем действовать хитростью.

– Это как? – спросил Лева.

Ожогин ответить не успел, потому что вдали послышались крики. И раздери меня Тор на тысячу кусков, если голос этот не принадлежал Максу.

– По-мо-ги-те-е-е! – раскатилось по небу, и я понял, что боги окончательно разгневались на нас, потому что следом раздался второй, еще более истошный ор:

– По-мо-ги-те-е-е! По-мо-ги-те-е-е! – это был уже Саня.

А потом они просто начали бессвязно кричать.

9

Первый довольно улыбнулся. Молокососы стояли перед ним, едва живые от страха. Отлично. Часть дела выполнена. Ловкий план сработал – Второй отлично с ней справился и отвлек сталкера. Пока так не вовремя сунувшийся в их дела охотник разбирался с отрядом холодных бойцов, он, Первый, выследил этих двоих и зашел сзади. Только вот одна проблемка – из этих двоих не было того, кто нужен Хозяину. Но не беда, этот пустяк совсем легко решается.

Уже скоро. Совсем скоро. Хозяин будет доволен. И, возможно, предложит место ближе к себе. А это значит, что ошейник будет снят. И тогда…

– Кхах-х-крр! – прошипел Третий, фыркая от удушливого запаха, идущего с болот.

– Нет! – почти крикнул Первый и отвел ствол автомата в сторону. – Убивать молокососов нельзя!

– Да, нас убивать нельзя, – кивнул один из парней, потрясывая толстыми щеками. – Мы ничего плохого вам не делали. Отпустите нас, а?

Первый не сдержал смеха.

– Са-кх-р-р-р-а? – спросил Третий.

Первый сморщился, но терпеливо пояснил:

– Я помню, что говорил Хозяин о том, что остальные не нужны. Но эти, – Первый кивнул на пленных, – необходимы нам, чтобы поймать основного зверя. Устроим охоту на живца.

Третий удовлетворенно закивал головой.

Ветер вновь прошелся по кустам, те зашелестели, тревожно начав перешептываться, видимо, обсуждая дальнейшую незавидную судьбу двух пленных.

«Скоро. Совсем скоро», – довольный собой, подумал Первый, подходя ближе к толстому парню и доставая нож.

«Будет весело. Очень весело».

Нож взметнулся вверх.

10

– Ты слышал? Это Макс с Саней!

– Стоять! – крикнул Ожогин.

Но было поздно – я уже бежал в сторону их голосов.

Инстинкт самосохранения в тот момент у меня начисто отшибло – продираясь сквозь кусты и колючки, я даже не думал о том, что заставило их так истошно кричать. Для меня важно было только одно – спасти друзей.

– Твою мать! – капитан бросился следом, попутно бранясь так, что окажись он сейчас в какой-нибудь оранжерее, то вокруг него непременно завяли бы все цветы.

Лева тоже побежал, но остановился на полпути.

Крики вновь огласили округу. Я понял, что там происходит что-то до крайней степени бесчеловечное – кажется, Макса и Саню режут на ремни. Или пытают. Или убивают. А скорее всего, все и сразу.

Когда до источника звука оставалось совсем чуть-чуть – я уже отчетливо видел своих друзей, испуганных, сидящих в траве, за спиной раздался какой-то свист. Я даже не успел обернуться, чтобы посмотреть, что же там такое, как резкий удар по ногам повалил меня на землю. Я упал в грязь, чудом не раскроив себе черепушку о камень. Этот Ожогин совсем охренел, что ли?!

Но это был не Ожогин. Темная фигура зависла надо мной, внимательно разглядывая. Сквозь искры боли, пляшущие перед глазами, я попытался рассмотреть незнакомца, но ничего, кроме черного обруча, сковывающего шею чужака, не увидел.

Где-то в стороне тихо выругался капитан, следом раздались выстрелы. Ожогин затих. Черт! Вот это я влип! Попался в банальную ловушку. Кажется, теперь это точно конец.

И словно в подтверждение моих мыслей, незнакомец занес над головой нож и прошипел:

– Пришло время завершать этот карнавал.

Solo in D minor (1)

– Где мой сын? – Дмитрий Викторович, я прошу вас успокоиться. Мы сейчас…

– Не надо пичкать меня пустыми словами. Просто ответьте на вопрос – где мой сын?

В кабинете прокурора области было тихо, как в могиле. Вопрошающий, а по совместительству и хозяин кабинета, Дмитрий Викторович Пшеничный сидел в кожаном кресле и буравил взглядом стоящего – старшего советника юстиции Козина Михаила Ивановича. И лишь изредка задавал один и тот же вопрос. И вновь получал один и тот же ответ:

– Мы не знаем.

Дмитрий Викторович тяжело вздохнул. Вот уже второй день от сына не было вестей. Вроде бы беда какая – пустяк! Второй день, подумаешь. Некоторые и по неделям домой не звонят. Но это не про его сына. С ним Дмитрий Викторович созванивался каждый день – такое было негласное правило. Будь хоть ты предельно занят, хоть с девкой какой спишь, в огне горишь, едва языком от выпитого волочешь – а будь добр, домой набери. Сын один, жена умерла, родственников нет. Вот и весь расклад в жизни Дмитрия Викторовича. И еще работа.