Рок Зоны

Я еще не отошел от смущения, как новая реплика капитана поставила передо мной новый вопрос: почему это «не советую»? Потому что она мутант? С ними хоть сексом-то можно заниматься? Только вот спрашивать, естественно, всю эту ерунду я не стал. Сделал вид, что мне тоже смешно.

– Может, ей помочь?

– Если Настя сказала, что сама разберется, значит, сама! – Ожогин присел на пригорок и вытянул ноги. Достал фляжку, сделав пару глотков. – Смотри и наслаждайся!

Девушка вышла на мост, но до вагонов не дошла, кокетливо повернулась в нашу сторону, внимательно наблюдая – а все ли смотрят на этот спектакль. Все трое были на месте, один, правда, прикорнул перед началом шоу.

Она сверкнула улыбкой, которую мало кто даже в жизни видал в глянцевых журналах, не то, что тут, в Зоне. Здесь все, кто мне попадались, имели желтовато-коричневый налет на зубах, видимо, от местной воды.

Девушка свистнула: в воздухе прошелестели крылья. Оказывается, монстр все это время сидел неподалеку от нас, а мы про него и забыли. Зайдя в вираж на уровне моста, он вдруг резко бросился в сторону поезда. Влетел прямо в тепловоз, разбив окно.

– Он…

– Да, – только и ответил Ожогин.

Капитан улыбался, наблюдая за моей реакцией.

Тут же крылатый монстр вылетел с другой стороны, неся в когтях нашего барабанщика. Тот кричал, но слов было не разобрать. Его тоже можно было понять, его собиралась съесть одна тварь, как вдруг забрала другая. Да еще и на крыльях.

– А-а-а-а-а! Пусти меня-я-я! – орал бедолага до тех пор, пока тварь не разжала когти. Потом он орал еще полсекунды, пока не понял, что монстр не собирался его убивать, а просто сбросил на высоте двух-трех метров над Затоном, с другой стороны моста.

Летающий монстр, не приземляясь, сделал вираж и подлетел к Насте. Она повернулась в нашу сторону, а Барсик сел рядом с ней.

Девушка подняла руки, приглашая подарить ей порцию заслуженных аплодисментов. Но потом, заметив, что наши с Ожогиным лица начинают вытягиваться, высматривая что-то за ее спиной, тоже обернулась.

– Зачем он его сбросил там? – спросил Ожогин. – Не мог сюда донести, что ли? Почему на том берегу?

Макс в это время огляделся и, увидев нас, драпанул к бункеру.

– Ну прости! Он не человек все-таки, как ты уже понял, – сказала Настя, похлопав Барсика по шее. И обратилась к своему зверьку: – Ты все равно у меня лучший, а они, – указала на нас с капитаном, – они просто не понимают, какой ты умничка.

– Да уж. Тот еще умничка, оставил его там. Теперь он ушел в мой бункер.

– Так пойдем следом, – я тоже поднялся на ноги.

– Теперь вряд ли. Машинист очень недоволен, – вздохнул Ожогин, – Теперь он никого не пропустит.

Из тепловоза раздался рев, а потом удар. Он был такой силы, что состав закачался на путях. Потом еще и еще.

– Он успокоится? – спросил я с надеждой.

Капитан покачала головой. Настя развела плечами: чем могла – помогла.

– Теперь точно не пройти! – резюмировал сталкер.

8

Макс вбежал в бункер, сразу закрыв за собой дверь.

«Эти идиоты меня преследуют, зачем они ходят за мной по пятам? – его глаза лихорадочно смотрели по сторонам, пытаясь сообразить, что сделать в первую очередь – то ли глотнуть из стоявшего на столе чайника, то ли сразу бросится к телефону. Жажда пересилила, поэтому парень схватил чайник и начал жадно пить живительную влагу, которая здесь, в Зоне, имела затхлый запах тины. Но сейчас было все равно: монстры на улице, монстры в вагоне, монстры в воздухе – они выжали из него все соки, которые надо срочно восполнить.

И пока он утолял жажду, вдруг произошло то, чего он никак не ждал.

Зазвонил телефон.

От неожиданности вода попала не в то горло. Драммер фыркнул – и брызги полетели во все стороны.

– Охренеть! – только и сказал он, утирая лицо.

А телефон продолжал звонить. Может, это сам Ожогин пытается ему дозвониться?

Макс был рад, что ребята остались живы. Что они спаслись, только вот положения вещей это никак не меняло – он по-прежнему считал, что его предали. Эта ситуация с отцом… он не собирался их прощать.

«Да и я уже сказал, что ухожу, не брать же свои слова обратно», – рассуждал парень, не мигая глядя на телефон, словно пытаясь его загипнотизировать И неважно, что все это попахивало юношеским максимализмом. Макс уже решил, что выберется отсюда. С парнями или без – без разницы.

А тут этот телефон…

Макс только сейчас понял, что уже несколько секунд стоит с чайником в руках, не веря в происходящее. Так и не сдвинувшись с места, а ведь на том конце могут и передумать.

– Черт! – парень бросился к аппарату.

Это был старый совковый аппарат, такой раньше стоял и в их квартире. Еще до того, как отца не стало. Потом мать выбросила этот хлам, купив ему на смену радиотрубку. Макс пытался с ней спорить, но это было бесполезно – постепенно квартира была очищена не только от этого средства связи, но и других вещей, связанных с отцом. Будто его и не было никогда.

Парень снял трубку.

– Алло! – сказал он тихо, ожидая услышать голос Ожогина на другом конце, вещающий на тему того, что надо бы открыть дверь бункера, «иначе мы ее взорвем».

Но искали, наоборот, его.