Рок Зоны

Мы не заставили себя ждать. Наши товарищи помогли нам вовремя забраться наверх – зубы вожака клацнули, не достав до моей ноги буквально полсантиметра. Тварь поняла, что упустила меня, и зарычала. Выглядела она сейчас так, какой мы ее увидели первый раз. Никаких тебе трех голов и паучьих лап. Крупный, но вполне стандартный альфа-пес.

«Стандартный? Разве применимо подобное слово к этим тварям?»

– Закрывайте, закрывайте! – Настя сама же и захлопнула люк, оставив монстра внизу.

– Уф! – выдохнул сталкер.

– Я бы на вашем месте не расслаблялась, – сказал девушка, показав вниз.

Я выглянул за край и ахнул: все пространство от опушки леса до фабрики покрывало «одеяло» из лоскутков гниющего тряпья – собачья стая. В ней светились адским блеском сотни красных глаз.

– Вот мы встряли, – больше сказать мне было нечего.

14

– Дмитрий Викторович?! – вновь повторил Макс.

Во рту пересохло. Голова раскалывалась от обилия мыслей.

«Ведь это тот самый подонок, что засадил моего отца в тюрягу! Это тот самый палач!»

– Да, – подтвердили на том конце линии. – Это я. Максим, ответь, где мой…

– Как вы дозвонились сюда?

– Это сейчас не так важно. Ожогин мой сослуживец, я хотел через него поиски начать, вот и позвонил. А тут… ты. Макс…

– Какие поиски? – не понял парень. В голову будто натолкали мокрой ваты – соображать она явно не хотела. Крутилась только одна мысль – это тот самый гад, что убил его отца. И он с ним сейчас ведет разговоры.

– Вы пропали. Лева не выходит на связь вот уже третий день. Вас найти не можем! Где Лева?

– Грустно без близкого человека оказаться? – злорадно процедил сквозь зубы Макс.

– Послушай, Максим, я понимаю, что ты сейчас обижаешься на меня из-за…

– Обижаюсь?! – почти закричал в трубку парень. – Обижаюсь?! Да я вас убить хотел! Да только вы так засели в своем кабинете, что никакими путями к вам не доберешься. Боитесь?

– Максим, не надо так говорить.

– Что, уже статью примеряете для меня, за угрозы убийства? Или еще какую? Может, наркотики подбросите? Вы это умеете.

– Я не хочу ругаться. Мне надо просто…

– А вот я поругался бы. Еще в глаза бы ваши хотел бы сейчас посмотреть.

– Послушай, парень, возьми себя в руки.

– Я спокоен, Дмитрий Викторович. И знаю четко одно – разговаривать с вами у меня нет никакого желания.

– Макс, родненький! – едва не плача пробормотал прокурор. – Ты ведь был с ним, с моим сыном? На тебя одна надежда! Скажи, с ним все в порядке? Что случилось? Почему вы пропали?

– Вот вы как, значит, запели? – язвительно произнес парень. – «Родненький», «на тебя надежда». А помните, как я на колени перед вами в зале суда падал, просил, чтобы вы отца моего за решетку не сажали? Помните?

– Он был преступником.

– Он повесился в зоне. Вы знали об этом?

– Знал. Но я в этом не виноват.

– Виноваты! Еще как виноваты!

– Максим, послушай, это сейчас не имеет…

– Скажите, у вас есть отец?

– Есть, но это…

– Он жив?

– Да. Со здоровьем плоховато, но жив.

– А у меня его уже нет, отца-то. И никто вернуть его уже мне не сможет. Вы даже не знаете, каково это – расти без отца. Каково это – бросить школу и идти на стройку, потому что больше никуда такого молодого, которому еще восемнадцати нет, не берут, и вместо того, чтобы делать уроки, выполнять там самую грязную работу, таскать кирпичи, варить гудрон. Вы варили хоть раз гудрон?

– Послушай, Макс, это…

– Варить гудрон – это как работать кочегаром в аду. Там такая штука, печка с котлом. Грузишь туда куски гудрона и разжигаешь под ним огонь. От него вонь идет и жар дикий. Если в холодную погоду еще хоть как-то терпимо, то летом просто ад. Дышать тяжело становится уже через десять минут. К моменту, когда гудрон расплавится, меня уже выворачивало наизнанку два-три раза. А еще этот гребаный гудрон мог загореться. Например, если крышка неплотно закрыта. Тогда такое начиналось – словами не описать. И за каждый косяк – вычет из зарплаты. И мы с матерью умудрялись на те копейки, что я приносил, выживать. А Лева, я помню, я все прекрасно помню, тогда на новой «тойоте» уже катался. Вы ему на день рождения подарили. А он ее через два дня разбил. Я о такой машине даже мечтать не мог. А он ее разбил. И ничего. Через месяц опять на новой катался. Здорово, правда?

– Максим, я понимаю, что ты злишься на меня за отца. Но твой отец нарушил закон. Он сам виноват во всем, что с тобой случилось. Он знал, на что шел, чем это могло закончиться. Это он, не я, выбрал тебе такую судьбу. Я тут ни при чем.

– Во как! – Макс аж подпрыгнул на месте. – Значит, отец мой виноват?

– Давай не будем сейчас вести эти пустые разговоры. Скажи, где Лева? Что случилось?

– А вот хрен вам, Дмитрий Викторович. Хрен вам! Следуя вашей логике, что каждый в ответе за все, что творится вокруг него, я не буду вам ничего говорить. Вы сами разбаловали вашего сына, и он попал туда, куда попал. Пусть даже это будет стоить мне того, что я не смогу отсюда поскорее выбраться. Я не сдался тогда, когда вы оставили меня без отца, не сдамся и сейчас. Выберусь из этой передряги как-нибудь сам, без вашей помощи.

И не дождавшись ответа от отца Левы, Макс бросил трубку.