Рок-звезда

— Я пошел на работу, — объявил Бобби, протискиваясь между спорящими супругами. Фанни как раз в этот момент разразилась громкой тирадой по поводу отвратительных привычек Эрнеста, касающихся ванной комнаты.

Супруги совершенно не обратили внимания на уход Бобби.

Бобби вспотел, пока дошел до метро, и прекрасно понимал почему. Любой вспотел бы на его месте, имей он столько лишнего веса. И он решил, что с этим надо что-то делать. Несколько недель назад в клубе начала работать новая официантка. Ее звали Шарлин. Негритянка, примерно двадцать три года, очень эффектная. Бобби влюбился в нее. Но проблема была в том, что она и не подозревала о его существовании. Каждый раз, когда он пытался заговорить с ней, Шарлин бросала на него равнодушные взгляды, как будто вообще никогда раньше не видела.

Вечерами, когда бывало поспокойнее, Бобби разглядывал свое отражение в изящном зеркале, висевшем в туалете над раковинами. Когда он был Сладкоголосым Малышом Бобби, полнота даже в определенном смысле шла ему, она хорошо сочеталась с его белыми с блестками сценическими костюмами и стилизованными африканскими нарядами. Но сейчас, когда ему было почти восемнадцать и он с каждым днем становился все выше ростом, Бобби выглядел просто как здоровый пузырь. Сегодняшний его сценический псевдоним мог бы быть Толстый Большой — Бобби.

Нельзя было рассчитывать похудеть, живя в доме Фанни. Она любила готовить, сама была толстухой, даже когда-то мускулистый Эрнест моментально раздобрел на ее харчах.

Бобби понимал, что ему нужно уехать от них. Если он будет продолжать жить с Фанни и Эрнестом, то навсегда останется толстым и у него не будет никакого шанса обратить на себя внимание Шарлин.

Так что у Бобби были свои планы. Официант Рокет, дававший ему советы, как выжить в обстановке, царящей в дискотеке, сказал, что в его квартирке в подвале вскоре может освободиться кровать, так как сосед собирался уезжать. Бобби согласился переехать и даже уплатил за месяц вперед. Но каждый раз, когда он спрашивал у Рокета, не пора ли ему переезжать, у того всегда наготове было какое-нибудь объяснение, почему пока нельзя этого делать. Тогда Бобби настоял на том, что переедет в день своего рождения, иначе заберет деньги. Рокет пообещал, что все будет в порядке.

Придя в клуб, Бобби обнаружил там лихорадочную суматоху. Вечер в пятницу был самым напряженным на неделе. По пятницам обычно прибывали знаменитости, отдохнуть перед долгими, утомительными уик-эндами.

Бобби заторопился к своему шкафчику, где хранились коробки с бумажными носовыми платками, мыло, чистые полотенца, пакетики с презервативами и бутылочки с дешевым одеколоном.

— Бобби, — окликнул его подошедший управляющий.

— Слушаю, мистер Клайн, — поспешно ответил Бобби. Он постоянно жил в страхе, что в один прекрасный день его уволят, а уж тогда он точно не сможет уехать от Фанни и Эрнеста.

— Сегодня ты будешь дежурить в мужском туалете для избранных гостей, — заявил Николс Клайн. Это был высокий, нервного вида мужчина тридцати с небольшим лет, с курчавыми волосами цвета ржавчины и крючковатым носом. У него была репутация неисправимого бабника; Клайн частенько запирался в своем кабинете с приглянувшейся ему женщиной. — Сеймур заболел. Ты справишься?

Бобби аж вытянулся по стойке „смирно“.

— Да, сэр.

Мужской туалет для избранных гостей. Вот это да! Интересно, что случилось с его постоянным смотрителем Сеймуром? Сколько Бобби работал в клубе, он не помнил, чтобы Сеймур пропустил хоть один вечер.

— Только веди себя тихо, пусть они там делают все, что хотят, — предупредил Николс, стрельнув глазами на проходившую мимо официантку.

„Ох, Боже, только бы он не положил глаз на Шарлин“, — подумал Бобби.

— Знаменитые люди… понимаешь, певцы, кинозвезды, столпы общества… они совсем другие, — пояснил Николс. — Ты оставляй их одних, просто будь поблизости на тот случай, если им что-то понадобится, — он почесал грудь под рубашкой, где висело несколько золотых цепочек. — Не пялься на них, они этого не любят И никаких автографов, даже если это нужно для твоей умирающей в Небраске мамы. Усек?

— Да, мистер Клайн.

— Если они будут баловаться наркотиками, не обращай на это внимания. — Как бы невзначай Николс добавил: — Ну а если им будет нужна шлюха, то отправляй их ко мне. Не вздумай что-нибудь продавать. Одна жалоба, парень, — и ты вылетишь отсюда как пробка. И я не посмотрю на то, что ты работаешь у нас уже несколько лет.

— Понял, сэр.

На секунду у Бобби мелькнула мысль сказать Николсу, что он и сам когда-то был знаменитостью. Рангом пониже, конечно, но все же он погрелся в лучах славы.

Но здравый смысл подсказал Бобби, что не стоит делать этого. Во-первых, Николс ни за что не поверит. А во-вторых, какой прок от того, если все узнают, что он был когда-то знаменит?

Нет. Свою тайну он сохранит при себе. После того как Бобби покинул Нашвилл и мистера Рю, он не спел ни одной ноты, не написал ни единой строчки. Музыка осталась в прошлом.