Рок-звезда

— Я знаю, что справлюсь, — с раздражением бросил Эдди. — Но зачем мне это нужно? Для чего же я женился на тебе?

— Ну спасибо, — ответила Рафилла, ничуть не жалея о своем решении бросить этого негодяя.

Она с большой осторожностью собирала вещи, стараясь взять с собой лишь самые любимые. У Эдди не должно было возникнуть подозрений.

Когда она собирала последний чемодан, Эдди вошел в спальню и уставился на нее.

— Черт побери, что-то ты слишком много берешь на три недели, — настороженно заметил он.

Тяжелое дыхание Эдди ударило ей в лицо, Рафилла чуть не задохнулась, но все же произнесла спокойным тоном:

— Я ухожу от тебя, Эдди. Я не вернусь.

На долю секунды Эдди всерьез воспринял ее слова, но тут же рассмеялся. Он был слишком уверен, что она не сможет жить без него, и часто говорил ей об этом.

— Я не смог бы избавиться от тебя, даже если бы захотел, — нагло заявил Эдди. — Ведь когда ты женила меня на себе, для меня это стало пожизненным приговором, не так ли, дорогая?

— Да, — глухо выдавила из себя Рафилла.

— Иди сюда.

Рафилла непроизвольно отшатнулась.

Эдди повысил тон до угрожающего.

— Я… сказал… иди… сюда.

— Эдди, я устала…

— А, теперь, значит, „Эдди я устала“, да? Но я же помню, что ты постоянно обижалась на то, что мы не занимаемся любовью, когда тебе этого хочется.

— Ну, просто…

— Что „просто“, дорогая? — Он обхватил ее за талию и крепко впился губами в ее губы.

Рафилла попыталась закричать. Сколько раз ей недоставало его внимания, она мечтала о нем одинокими ночами, ведь была в ее жизни такая красивая свадьба, но и та закончилась приступами пьяной жестокости.

Но сейчас, похоже, Эдди держал себя в руках, во всяком случае, был трезвее, чем обычно. Рафилла ощутила его восставшую плоть, а руки Эдди скользнули ей под свитер.

„Да, Эдди, когда-то ведь я так мечтала о близости с тобой. Что же случилось?“

Рафилла стала непроизвольно отвечать на ласки Эдди, физическая потребность вышла на первый план, затмив собой их прошлую безрадостную жизнь, и она отдалась ему с неподдельной страстью.

Эдди умело довел их до одновременного оргазма, потом поцеловал Рафиллу в губы, пробормотав слова любви и нежности, которых никогда не произносил раньше.

— Эдди… — Рафилла прошептала его имя, чувствуя себя смущенной и виноватой. Неужели после того, что было, она все-таки сумела пронять его? И, быть может, теперь они смогут быть счастливы?

Нет. Конечно же, нет. Так бывает только в сказках. И все же, засыпая, Рафилла начала сомневаться, правильно ли она поступает, уезжая от Эдди.

Утром Эдди разбудил ее нежным поцелуем; они снова занялись любовью, и Рафилла вознеслась на еще неизведанные вершины блаженства.

— Что происходит? — с любопытством поинтересовалась она.

— Просто я понял, как сильно буду скучать без тебя, — ответил Эдди, целуя ее. — Возвращайся побыстрее, дорогая.

Джон Джон был в это время у матери Рафиллы, они договорились, что встретятся в аэропорту. Мать ничего не знала о планах дочери остаться в Южной Америке. Никто не знал. Поэтому еще не поздно было передумать…

Эдди настоял на том, что сам отвезет ее в аэропорт, сам договорился о багаже с носильщиками, проводил Рафиллу в зал для важных персон, где поиграл с Джон Джоном, который был в восторге.

Анна улыбалась — она воочию убедилась, что это — счастливая семья. Иногда ее одолевали сомнения: счастлива ли дочь в браке, но сегодня все они отпали.

Когда объявили посадку на рейс, Эдди отвел Рафиллу в сторонку, где им никто не мог помешать.

— Я никогда не умел выражать свои нежные чувства, — сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Однако твой отъезд как-то все расставил на свои места, и я знаю, что теперь мое отношение к тебе изменится к лучшему. Поверь, дорогая. Возвращайся поскорее домой. Я уже скучаю по тебе и маленькому Джону.

Лишь только Рафилла села в самолет и пристегнула ремни перед взлетом, она занервничала. Что она делает? Почему сбегает на другой конец света? Сейчас у них с Эдди все слишком хорошо (правда, в это трудно поверить), но, похоже, за такое короткое время Эдди каким-то непостижимым образом действительно изменился к лучшему.

„А значит, — подсказывал ей разум, — побудешь там три недели и вернешься“.

„Но мне как раз сейчас хочется быть с ним“, — взывал другой голос.

„Не думай об этом, там будет видно“, — предостерегал голос благоразумия.

Огромный авиалайнер начал выруливать на взлетную полосу.

„Слишком поздно, детка“

Прошло три часа, а пассажиры все еще находились в самолете, который так и не взлетел по каким-то техническим причинам. Они уже потеряли терпение: каждые полчаса их уверяли, что самолет вот-вот взлетит. Уставший Джон Джон капризничал.

Рафилла остановила стюардессу.

— Вы можете пояснить мне, что же все-таки происходит? — спросила она.

Стюардесса пожала плечами.

— С радостью бы, но мы сами знаем не больше вашего.

Наконец было сделано официальное заявление. Самолет так и не взлетит, а пассажирам предлагается воспользоваться другими рейсами. Все покинули самолет.

Рафилла направилась в справочное бюро, где поинтересовалась, сможет ли она вылететь завтра этим же рейсом.