Рокфеллеры

Дом 424 (двухэтажный, с мансардой и портиком, с арочными окнами и высокими потолками; на первом этаже — прихожая, гостиная и столовая, на втором — четыре спальни), обошедшийся Рокфеллеру в 40 тысяч долларов, по сравнению с особняками других богачей выглядел избушкой. Для Джона Д., так и оставшегося в душе сельским жителем, важнее был не дом, а сад. После душной конторы, бумажной пыли и керосиновой вони хотелось свежего воздуха, запаха нагретой травы и цветущих деревьев. Чтобы расширить сад, он купил соседний участок, но там тоже имелся дом, который только загораживал вид. Что с ним делать? Сломать? Жалко… Рокфеллер подарил этот ненужный дом новой школе для девочек, открывшейся в соседнем квартале. Чтобы доставить подарок на место, кирпичное здание приподняли лебёдками, поставили на брёвна, смазанные жиром, и так перекатили на соседнюю улицу, а там установили на новый фундамент. Неординарное событие освещали в газетах. «Это было чудесное предприятие, но он тогда всегда затевал чудесные вещи», — восхищалась зятем Люси Спелман.

За домом Рокфеллер выстроил каменную конюшню и каретный сарай — более роскошный, чем сам дом. Джон умел править и парой, и четвёркой лошадей, обожал рысаков, а Евклид-авеню была достаточно широка, чтобы устраивать на ней гонки: если хоть кто-нибудь пытался обогнать Рокфеллера, в нём мгновенно просыпался дух соперничества. Его жена тоже любила быструю езду и правила сама. Джон, Уильям и Фрэнк приобрели акции Кливлендского конного клуба — первого общества любителей рысистых бегов в Америке. Не любивший показухи и тративший деньги только на красивые и полезные вещи, Джон Д. мог выложить от десяти до двенадцати с половиной тысяч долларов за породистого рысака. А ещё они с Сетти приобрели абонемент в филармонию (театр и опера были под запретом как недостойные развлечения). Но в целом они жили довольно замкнуто: круг общения ограничивался родными, партнёрами по бизнесу и друзьями по церковной общине. «Ходить в клубы мне не по душе, — говорил Рокфеллер. — Всех людей, которые мне нужны, я встречаю днём на работе… Семье приятнее, если я побуду дома (даже если буду похрапывать в кресле), чем уйду куда-нибудь на весь вечер, да я и сам предпочитаю там оставаться».

Не прошло и года после переезда, как 14 июля 1869 года в новом доме появилась на свет вторая дочка, Алиса. (Жена Уильяма 8 июня 1868-го родила дочь Эмму.) Джон был заботливым отцом, и если малютка плакала, брал её на руки и укачивал, не перекладывая всё на жену. К несчастью, Алиса прожила чуть больше года и умерла 20 августа 1870-го.

В марте 1869 года Улисс Грант стал восемнадцатым президентом США — можно сказать, против своей воли. «Если бы я отступился, то, как мне кажется, предоставил бы борьбу за власть на ближайшие четыре года продажным политиканам, чьё возвышение, какая бы партия ни победила, переложило бы на нас в большой степени последствия дорогостоящей войны, через которую мы прошли», — написал он своему другу Уильяму Шерману после выдвижения кандидатом. К моменту его переезда в Белый дом государственный долг США составлял 2,8 миллиарда долларов. Проблема усугублялась тем, что единственным платёжным средством тогда признавались бумажные «гринбеки», не обеспеченные золотом, но вытеснившие его из обращения и взвинтившие цены на драгоценный металл. В августе Гулд и Фиск начали скупать золото в надежде монополизировать этот рынок. Расчёт был сложный: они надеялись, что вслед за повышением цен на золото вверх поползут и цены на пшеницу, фермеры с Запада начнут её продавать, увеличатся поставки продовольствия на Восток, а перевозить всё это будут по железной дороге «Эри».

Грант придерживался схемы: каждую неделю продавать часть золотого запаса, чтобы выплатить государственный долг, стабилизировать доллар и придать импульс экономике. Гулд и Фиск сблизились с Абелем Корбином, женатым на младшей сестре президента, Вирджинии, и попросили представить их Гранту в надежде получать частным образом информацию о грядущих продажах золота. План сработал. В первую неделю сентября Грант написал министру финансов, чтобы тот пропустил торги, поскольку выброс золота на рынок повредит фермерам с Запада. Эту мысль ему подсказали Гулд и Фиск, начавшие покупать золото. Поняв, что его провели, Грант приказал выставить в пятницу 24 сентября на продажу золото на четыре миллиона. Лаж[8] «двойного орла» (золотой монеты номиналом 20 долларов) сразу упал с 62 до 35 процентов, на Уолл-стрит началась паника, и на ближайшие несколько месяцев экономика страны погрузилась в хаос. Ценой огромных усилий администрации удалось избежать общенациональной депрессии, а покровительство со стороны Твида позволило Гулду и Фиску избежать суда.