Рокировка

В забегаловке они сели за столик в углу, туда почти не доставал свет от тусклой лампы, висевшей под потолком. Народу было довольно много, как это часто бывает в дешевых питейных заведениях, но Людмиле и Семену никто не мешал.

- Спасибо тебе, - произнес еще раз Сема, когда она торопливо сунула ему сверток вместе с полиэтиленовой сумкой. Людмиле не терпелось избавиться от опасной поклажи. - Возьми свою долю, - добавил Сема, вытаскивая из кармана приготовленные, видимо, специально для этого купюры. - Тут пятьсот рублей, это тебе за помощь. - Он опять весело улыбнулся, и глаза его хитровато блеснули.

- Я не возьму, - забормотала Людмила. - Я не хочу. Нет, забери их скорее.

- Да ладно тебе, - успокоил ее Семен, запихивая деньги в карман ее пальто. - Ты же мне помогла. А у тебя и так жизнь тяжелая. Возьми. И вообще, ты мне нравишься, я тебе давно хотел это сказать.

Людмиле стало неловко. Она засунула деньги в карман поглубже и задумалась. Сбылись ее самые плохие предчувствия - Семен все-таки стал к ней приставать, как она и ожидала. Ни к чему хорошему это не приведет. Вадик, не дай бог, заметит, устроит скандал и выгонит Людмилу. А она решила держаться за эту работу. Дело в том, что заработки на новом месте были довольно приличные. Хоть и каторжная работа, зато платят хорошо.

А остаться одной, без покровителя, без поддержки Людмила не могла. У нее был не такой характер. То о ней заботилась мама, то муж, а теперь вот Вадик. Конечно, ничего хорошего она от Вадика не ждала, но все же он оказался рядом в трудную минуту и помог устроиться. Ее это успокаивало, придавало уверенности в себе. Ей вовсе не хотелось, чтобы Вадик отвернулся от нее и перестал ей помогать. Как она тогда будет жить?

Людмила поежилась, представив, какой будет скандал, если Вадик заметит, что Семен к ней неравнодушен. От этой мысли по телу пробежала дрожь.

- Я на тебя смотрю и любуюсь, - продолжал Семен доверительным шепотом. Ты так мне нравишься, даже слов нет.

Он говорил это горячо, нагнувшись к ней поближе через разделявший их столик. Людмила даже ощутила его взволнованное дыхание.

- Но ты же знаешь, что я с Вадиком... - прошептала она и осеклась. Кто же этого не знает?

- Конечно, знаю, - ответил Сема. - Вот я и удивляюсь: что ты в нем нашла? Он же скотина, животное, ты что, сама не видишь? Неужели не понимаешь, что он за тип?

- А ты что за тип? - вдруг возразила Людмила. Ей неожиданно захотелось высказать ему все, что она передумала в течение тех часов, пока шлялась по незнакомому городу с пистолетами в пакете. - Думаешь, ты лучше? - возмутилась она. - А это что? - Людмила указала на пакет. - Это же преступление. Тебя сегодня просто чудом не арестовали. А если бы ты не учуял, что тебя могут проверить? Что тогда?

Людмила перевела дух. Что это она так напустилась на него? Он, конечно, не прав, но ведь все закончилось благополучно и она в конце концов даже взяла деньги. Хоть и небольшие, но ведь взяла!

- Да не буду я больше тебя просить, ни о чем не беспокойся, - сказал с досадой Семен. - Я же не об этом. Раз ты так боишься, то не надо мне помогать. Я с тобой о другом хочу поговорить.

- Вот и я о другом, - подхватила Людмила. - Я спрашиваю тебя: почему ты ругаешь Вадика? Пусть он свинья, я и сама это знаю. Но ты-то чем лучше?

- Я женщинами не торгую, - вдруг строго сказал Семен. - Я девушек под клиентов не подкладываю, запомни это. Хотя бы этим я лучше. У меня честный бизнес. Захотел добрый человек кого убить, ему пистолет нужен. Он у меня его покупает. Все чисто, никто никого не эксплуатирует.

- А кто торгует женщинами? - спросила Людмила, внезапно похолодев.

- Кто торгует? - злобно переспросил Семен. - А ты у него спроси, чем он занимается, паскуда. Спроси у него, спроси! А ты не подумала, зачем ему понадобилась? Пускай он тебе расскажет. Да ты и сама скоро поймешь. Весь поезд давно понимает.

Он не успел договорить, потому что Людмила, не в силах больше слушать Семена, вскочила и торопливо направилась к выходу. Хватит с нее, довольно! Сначала этот Сема чуть было не погубил своей дурацкой просьбой, а теперь еще говорит такое.

Сема догнал ее, схватил за руку и пошел по улице рядом.

- Ты что, обиделась, что ли? - спросил он.

Людмила не отвечала, а только ускоряла шаг. Он был ей неприятен: и его слова, и его прикосновения. Она будто вновь погрязла в грязи. Что-то часто с ней такое случается за последнее время.

- Ты не обижайся, я же вижу - ты хорошая, - извиняющимся голосом говорил Сема, почти насильно останавливая ее. - Я же вижу, что ты не такая, просто у тебя что-то в жизни не сложилось. Я же, жалея тебя, предупредить хотел, бормотал растерянно Сема.

- Не надо меня жалеть! - выкрикнула Людмила, расплакалась и ушла. Она брела по улице и рыдала. Несколько раз ее пытались остановить сердобольные прохожие, но она только ускоряла шаг.