Рокировка

Запутавшись в реальности и воспоминаниях, парень бросил вещи под свою койку и, усевшись, устало откинулся на стену. Слишком много впечатлений разом и слишком много событий за короткий промежуток времени. За свою прошлую жизнь он не испытал и половины того, что пришлось пережить здесь. Растерянно усмехнувшись, Сашка посмотрел в окно и, убедившись, что никто с револьвером, чтобы убить его, не подкрадывается, тихо проворчал:

– Ку-ку, Гриня. Здравствуй, паранойя.

Дверь распахнулась, и в купе вошел мужчина с чемоданом и кожаным саквояжем в руках. Молодой, лет тридцати пяти, гладко выбрит, русоволосый, светлоглазый, в общем, типичный русак, каких двенадцать на дюжину. Лицо приятное, а взгляд умный. Одет в форменный костюм и фуражку с путейскими молотками на петлицах и кокарде. Не иначе какой-то инженерный работник. Вежливо поздоровавшись, он занял свое место и, устало вздохнув, представился:

– Гаврилов, Модест Петрович. Младший инженер железной дороги.

– Александр Мерсье. Механик, – ответил парень. – Странно, что железная дорога отправляет своего работника вторым классом.

– Увы, моей должности для первого не хватает, – смущенно усмехнулся инженер.

– Ну, все впереди, – пожал Сашка плечами, не желая вступать в долгие беседы.

– Благодарю, – улыбнулся Гаврилов. – Едете в Москву?

– Нет. Только до Воронежа. В больших городах мне делать нечего, – отмахнулся Сашка и тут же выругался про себя. Опять разболтался.

– Что так? – удивился Гаврилов.

– Там все давно уже поделено, и устроиться будет сложнее. На окраинах, думаю, будет проще.

– Ну, логика в таком рассуждении есть, – чуть подумав, согласился инженер. – У вас, простите, такой вид, словно вы всю ночь не спали, – вдруг выдал он, разглядывая парня.

– Угадали, – не стал отрицать Сашка. – После контузии иногда очень сильно болит голова, потому и списали из армии, – пояснил он, в который уже раз указав пальцем на свой шрам.

– Ох, простите, – тут же повинился Гаврилов.

– Пустое, Модест Петрович, – снова отмахнулся Сашка. – Вы просто не обращайте внимания на мою молчаливость, и все будет в порядке. После приступа мне тяжело поддерживать беседу. Да и доктор советовал после приступа в тишине оставаться.

– Конечно, конечно, я помолчу, – суетливо заверил инженер.

– Да господь с вами. Говорите, сколько пожелаете. Только сильно на ответ не рассчитывайте, – проявил любезность Сашка.

– Может, по рюмочке? – подумав, осторожно предложил инженер. – У меня с собой есть.

– Увы, мне пока нельзя, – вздохнул Сашка с деланым огорчением. – А вы употребите. Я вас с удовольствием квасом поддержу.

– Пожалуй, подожду, пока поезд тронется, – вздохнув, решил инженер, прислушиваясь к голосам в коридоре.

– Тоже правильно. А то, как только соберешься отдохнуть, как тут же кто-нибудь в дверь ломиться начнет, – одобрил его решение Сашка.

– Вот-вот, – закивал инженер. – Лучше уж после, как пассажиры успокоятся.

– Вот и я о том, – кивнул Сашка и, выложив на столик прихваченные с собой газеты, предложил: – Почитайте пока. Чтобы время провести с пользой.

– Благодарствую, сударь, – улыбнулся инженер и, быстро просмотрев газеты, вздохнул: – Это все я уже читал. Ну да не страшно. Я пока с вещами разберусь, – решил он, доставая саквояж.

Кивнув, Сашка развернул газету и убрал ноги под столик, чтобы освободить ему место. Инженер, поставив саквояж рядом с собой, раскрыл его и запустил вовнутрь обе руки, что-то выискивая. На перроне раздался звон колокола, и состав, дернувшись, начал движение. Минут через пять, когда вокзал скрылся за поворотом, в дверь постучался проводник и, еще раз проверив билеты, предложил чай.

Припомнив, что в корзине лежит куча вкусностей, Сашка тут же согласился, при этом с хитрецой посмотрев на соседа. Ответив ему таким же взглядом, тот так же спросил себе чаю и принялся выкладывать на столик прихваченную с собой снедь. Проводник принес чай в граненых стаканах и классических подстаканниках, и мужчины принялись с аппетитом ужинать. Инженер, быстро освободив свой стакан, плеснул себе водки и, отсалютовав им Сашке, негромко высказался:

– Ну, за знакомство.

«Блин, прямо генерал из фильма», – усмехнулся про себя Сашка, кивнув в ответ.

Лихо опустошив тару, Гаврилов смачно захрустел соленым огурцом. В дорогу его явно собирала жена. Уж очень у него все было аккуратно уложено и упаковано, а продуктов собрано, на месяц хватит. Плотно поужинав, Сашка почувствовал, как начинают глаза слипаться. Так что, быстро прибрав за собой, он задвинул корзину под койку и, скинув башмаки, устало вздохнул:

– Вы уж простите, Модест Петрович, но я прилягу. Устал что-то.

– Конечно, конечно, сударь. На меня внимания не обращайте. Я тихонечко, – заверил его инженер.

– Да бог с вами. Делайте, как вам удобно. Мне не мешает, – усмехнулся парень, устраиваясь поудобнее.