Рокировка

– Ну, даст бог, не поссоримся, – тихо рассмеялся Сашка. – А ружье свое заноси. Посмотрю, что с ним.

– Добро, – кивнул казак. – То уж завтра. Сегодня дел еще много, – добавил он, тряхнув поводьями.

Подхватив свои вещи, Сашка перенес их в дом и, устало вздохнув, принялся разбирать. Сидор, после недолгих размышлений, он сунул в шкаф, решив потом разобраться с хранением своих богатств. Вынув из хур-джина ранец, он достал изрядно помявшийся мундир и, оглядевшись, снова вздохнул. Таких простых вещей, как одежная вешалка, тут, похоже, не знали. Сделав себе в памяти зарубку сделать такие полезные в хозяйстве вещи, парень разложил мундир на лавке и принялся доставать все подряд.

После долгой дороги вещи требовалось почистить, проветрить, а многое постирать. Несессер, полученный от Мадлен, он оставил на подоконнике. Пару револьверов положил на стол. Вторая пара была у него за поясом. Задумчиво покосившись на оружие, Сашка подумал, что неплохо было бы разжиться всем необходимым для снаряжения и чистки. Впрочем, ему еще много чего было нужно. Но все остальное уже завтра. Сейчас ему требовалось просто остановиться. Он уже пару раз ловил себя на том, что посматривает на часы, словно куда-то опаздывает.

У порога раздались шаги, и Аксинья, заглянув в дверь, позвала:

– Пошли с нами вечерять. Пока поедим, там и баня поспеет.

– Иду, – кивнул Сашка, продолжая разбирать вещи.

– Это что ж за мундир такой? Я таких не видала, – удивилась женщина, глянув на лавку.

– Французский Иностранный легион. Я сюда из Франции приехал, – пояснил Сашка, выкладывая на стол кинжалы и ножи.

– А я все думаю, чего это Лукич тебя так спокойно сюда привез. А у тебя стволов, как у дурака махорки, – хмыкнула казачка, спокойно беря со стола револьвер. – Тяжелый, – качнула она оружием.

– Осторожно, он заряжен, – проинформировал Сашка, не делая попытки отобрать ствол.

– Да уж вижу, что ты им не орехи колол, – усмехнулась Аксинья, вертя револьвер в руках. – А чего не чищеный?

– Завтра займусь. В дороге негде было, да и нечем. Так что с утра к столяру и на базар. Мне еще много чего нужно, – вздохнул Сашка.

– А кинжалы у тебя знатные, – оценила женщина, отложив револьвер и вынув из ножен один клинок.

– Дамасской стали вещь, – кивнул парень. – С бою взяты.

– Ишь ты. Прям как у нас, – одобрительно кивнула казачка.

– Я в Африке воевал, а там к таким вещам начальство спокойно относилось, – снова кивнул Сашка.

– Да, помотало тебя по свету, – проворчала женщина, удивленно разглядывая его. – А лет-то тебе сколько?

– По бумагам двадцать, а на самом деле девятнадцать зимой будет, – вздохнул парень.

– Это что ж там у вас, ироды совсем мальчишек воевать гонят? – возмутилась Аксинья.

– Вышло так. Из приюта бежать пришлось, – отделался Сашка коротким ответом, не желая вдаваться в подробности.

– Так ты приютский?

– Угу.

– И что, родителей совсем не помнишь? – не унималась женщина.

– Нет. Потому и решил оттуда уехать. Ни кола, ни двора, да еще и контуженый. И кому я там нужен? Вот и решил все сначала начать.

– Так ты вправду механик? – вдруг спросила Аксинья.

– Правда, – решительно кивнул Сашка. – Вот, смотри, – он раскатал на столе скатку с инструментом.

– Ишь ты. Я такого тонкого инструмента и не видела никогда, – растерянно охнула женщина.

– Это специально для мелкой работы. Часы там починить или еще какую тонкую механику, – пояснил Сашка.

– Что, и часы можешь? – не поверила казачка.

– Я много чего могу, – усмехнулся Сашка.

За время пути от Воронежа до Ессентуков он со скуки снял со своих часов заднюю крышку и как следует изучил механизм. По сути, ничего особо сложного там не было. Так что разобраться с подобной механикой для него действительно не было проблемой. А если вспомнить, сколько всего он мог воссоздать из своего времени, так и вообще можно в изобретатели податься. Главное, подобрать нужные станки и найти источник нужных сплавов.

– У меня от мужа ружье осталось, – помолчав, осторожно сказала женщина. – Так-то целое, а вот не стреляет. Глянешь? – спросила она с потаенной надеждой.

– Гляну, – тут же кивнул Сашка. – А оно вам вправду нужно? – подумав, уточнил он.

– В наших местах лучше, чтоб было, – кивнула хозяйка. – Турки горцам за рабов серебром платят. Особливо за девок. Так что нужно.

Вспомнив, что у нее три дочери, Сашка задумчиво посмотрел на свой арсенал и, хмыкнув про себя, спросил:

– Из револьвера стрелять умеешь?

– Из всего умею, – решительно кивнула женщина. – Станицу бабы наравне с казаками защищают, ежели горцы в набег идут. Даже мальцы, и те из дедовых винтовок палят.

– Держи пока, – Сашка протянул ей револьвер, который она рассматривала. – Не знаю, что там с твоей винтовкой, так что пусть пока у тебя будет.

– Спаси Христос, – склонила Аксинья голову. – Тебя как звать-то, постоялец? – вдруг спросила она с улыбкой.

– Вот блин! – Сашка звучно хлопнул себя ладонью по лбу. – Прости, хозяйка. Совсем забыл за всеми этими делами. Александр я. Можно Сашей звать.

– Бог простит, – понимающе усмехнулась Аксинья. – Ну, бросай свои пожитки и пошли. Остынет всё.