Рокировка

Еще в поезде, проигрывая в уме различные варианты применения своих знаний, он понял, что отлично помнит устройство и местного оружия и оружия из своего мира. Этот факт порадовал его больше всего. Именно поэтому он и искал место для жилья рядом с кузнечным подворьем. Были у него идеи, как улучшить местное вооружение. Но об этом говорить пока рано. Для начала нужно было понять, что тут вообще имеется из станочного парка. Да и просто хоть немного обустроиться.

– Это хорошо, – обрадованно закивал казак. – А за постой не беспокойтесь, сударь. Есть в станице хаты, где людей на постой берут. Сам вас отвезу.

– Благодарствуйте, уважаемый. Это было бы хорошо. Устал уже ехать, – усмехнулся Сашка, разводя руками.

– А звать-то вас, сударь, как?

– Александром кличут.

– А по батюшке?

– Не дорос еще до такого величания, – усмехнулся Сашка. – Вас-то как величать прикажете?

– Матвей Лукич я, – представился казак, расправляя усы.

– Ну, вот и познакомились. А долго еще стоять-то будем, Матвей Лукич?

– А вот как с базару наши подъедут, так и покатим, – вздохнул казак, выразительно покосившись на соседнюю подводу, где копошилась целая семья, верховодила которой крупная горластая баба.

– А в дороге сколько пробудем? – задал Сашка следующий вопрос.

– Ну, ежели все слава богу пойдет, так часа три, ну, а ежели нет, то тут уж как получится.

– Понятно, – вздохнул Сашка и, откинув холстину, которой прикрывал продукты в корзине, мрачно посмотрел на пустые бутылки из-под кваса. – Матвей Лукич, а где поблизости квасу купить можно? А то дорога долгая, пить захочется.

– А вон туда, за угол ступайте, там бабы всякое продают, – ткнул казак пальцем в нужном направлении.

– Я тогда вещички тут оставлю, – сказал Сашка, не имея ни малейшего желания таскать баулы на себе.

– Оставляйте, конечно. Без вас уж не уеду, – заверил казак.

Подхватив все четыре бутылки, Сашка поспешил в указанную сторону. Зайдя за угол, он с улыбкой увидел до боли знакомую картину. Вдоль дороги, которая, очевидно, вела к центру города, чинным рядком сидели бабки, торговавшие всякой всячиной. Рядом с одной из них стоял пузатый ведерный бочонок.

– Квас? – уточнил Сашка, подойдя.

– Он, сударь, – закивала бабка.

– И почем?

– Так копейка за кружку.

– Вот, в бутылки налейте, – велел он, подавая тару.

– Никак в дорогу берете, сударь? – осторожно уточнила бабка, аккуратно наполняя бутылки.

– Ага. В Пятигорск еду, – кивнул Сашка, наблюдая за процессом.

В каждую бутылку вошло по две кружки квасу, так что парень, отдав бабке десять копеек, решил выпить кружечку на месте. Не спеша опорожнив широкую глиняную кружку, он одобрительно кивнул и, убирая копейку сдачи, спросил:

– А как сумели его прохладным сохранить? Жарко же?

– А у меня два бочонка. Как один нагреется, внук его в подвал сносит и второй достает, – лукаво усмехнулась бабка.

– Умно, – оценил парень и, попрощавшись, отправился обратно к заставе.

Еще через два часа их обоз увеличился на четыре подводы, и пятеро казаков верхами взяли его в своеобразную коробочку. Шедшие головным дозором выехали за заставу, и возницы защелкали кнутами, погоняя коней и волов. Вся эта кавалькада, скрипя осями и нещадно поднимая пыль, выкатилась на дорогу и двинулась по ней в сторону предгорий.

«М-да, таким аллюром мы до завтрашнего утра телепаться будем», – мрачно вздохнул Сашка и, не удержавшись, чихнул.

– Здрав будь, Лександр, – усмехнулся казак.

– Благодарствую, Матвей Лукич, – вздохнул Сашка.

– А сам-то с откуда будешь? – спросил казак не оборачиваясь.

– Из Франции, – улыбнулся парень, наблюдая за его реакцией.

– Шутишь! – воскликнул казак, разворачиваясь к нему всем телом и при этом едва не вывалившись из подводы.

– Правда, могу бумаги показать, – пожал Сашка плечами.

– Это как же ты так, аж оттуда и сюда?

– Там механиков хватает. А мне все одно, где начинать. Приютский я, – снова вздохнул парень. – Пока служил, вроде и нормально было. А как списали, так и понял, что нигде никто не ждет. Вот и решил уехать куда глаза глядят.

– А чего к нам? – не унимался казак.

– Так говорил же. Контуженый я. А доктора сказали, что мне теперь покой нужен. Вот и решил где потише устроиться, а заодно и дело свое завести.

– Ну да, ну да, – покивал казак. – У нас и вправду тихо. Обычно. Но бывает, что и стреляют.

– Это не страшно. Я тоже не в конторе сидел. Солдат как-никак.

– Ну, тоже верно, – кивнул казак, почесав в затылке и погоняя пару соловых коней.

* * *

Подвода подкатила к чуть покосившемуся плетню, и казак, спрыгнув с передка, зычным голосом позвал, шагнув к тыну:

– Аксинья! Аксинья, где тебя черти носят?!

– Это кто там еще орет, как ишак? Тута я, – послышалось в ответ, и откуда-то из-за сарая вышла высокая, статная женщина лет тридцати пяти.

Окинув звавшего ее казака мрачным взглядом, она скрестила руки под высокой грудью и, склонив голову набок, спросила с ехидцей в голосе:

– Ты чего разорался, Лукич? Или баба из дому выгнала? Так это тадысь не ко мне.

– Вот что у тебя за язык, Аксинья? – укоризненно вздохнул казак. – Помело поганое, а не язык.