Рокировка по длинному пути

В апреле как-то резко наступило тепло. Трава кругом зазеленела, дожди закончились и лужи высохли. Мы все свободное время проводили на улице. Исходили все окрестности и даже подрались с местными пацанами. Они перегородили нам дорогу и поинтересовались, кто мы такие. Перси неожиданно первым бросился в драку, когда один из пацанов после обычной бравады дернул Джинни за ленту на косичке.

Дрался он как лев, пусть и неумело — точно на Гриффиндор попадет. Я тоже присоединился к драке и даже весьма преуспел. Бой — это моя стихия, вот только тело слушалось не очень, но двоим я навалял вполне сносно, хотя, пару раз открывшись, словил боковой в челюсть. Благо пацаны были не старше нас.

Потом мы помирились, местные угостили нас леденцами, а я показал Джону пару ударов, которыми его приложил. Было здорово снова почувствовать себя нормальным и какое-то время пожить простой незамысловатой жизнью обычного пацана. Дружить не дружили, но важно кивали при встрече, проходя мимо. Больше нас никто не трогал — банда Джона среди одногодок всем здесь верховодила.

Родители, конечно, отругали, когда мы вернулись, но залечили ссадины и забыли, а Джинни с той поры смотрела на нас с Перси с детским восторгом.

Еще первого апреля отпраздновали днюху близнецов. Празднование прошло как всегда пышно и вкусно, но с налетом печали. Тетушка Мюриэль не почтила нас своим присутствием, и именинники не досчитались денег, десяти галлеонов. Конечно, от родителей им перепало по одному золотому, вот и все.

Это наводило на неприятные мысли. В этом году Перси идет в Хогвартс, и, похоже, что родители будут собирать его в школу сами. Хотя, надеюсь, Мюриэль еще передумает, иначе или будем сидеть на хлебе и воде всей семьей, или Перси поедет в Хогвартс в поношенных вещах. А этого не хотелось, парень такого не заслужил.

В мае, как и обещал Перси, мы пошли на промысел, и, конечно, сестра за нами увязалась. Но мы поручили ей собирать цветы — что-то наподобие наших подснежников, только эти светятся серебристым светом и с синей серединкой. Девчонка собрала три корзины, без страха продираясь по лесу, благо он был небольшой. Пока мы с Перси лазали по деревьям и аккуратно выламывали почки. Хотя наше дело продвигалось не так быстро — это оказалось очень трудно.

Самое интересное, что за три корзины цветов, которые Джинни собрала за один день, нам заплатили пять галлеонов. А за четыре корзины почек, которые мы оба собирали три дня, только четыре. Но, конечно, каждому из нас оставили только по одному золотому и по коробочке шоколадных лягушек, которые мы, не сговариваясь, отдали сестре.

Повезло, что близнецов опять наказали за очередную шалость, иначе они бы все захапали себе — эти цветы цветут только один день.

В июне, перед самым приездом братьев на каникулы случилось непредвиденное.

Честно говоря, за эти месяцы, что я тут, ни разу не чувствовал в себе магию. Даже Джинни с психу как-то взорвала тарелку с кашей, чем немало порадовала родителей. Перси, с его самоорганизацией, при некотором усилии вызывал на ладони язычок пламени. Правда, недолго, но все же… У близнецов все время что-то взрывалось. А у меня ничего…

Уже подумывал, что после вселения я больше не волшебник. И даже не знал, радоваться или огорчаться. Если я обычный, то смело пойду в маггловский мир, где мне привычней. Но теперь, когда я насмотрелся и привык к магии, самому стать магом тоже выглядело очень заманчиво. Короче, я сам не понимал, чего хочу на самом деле, но случай все решил за меня.

Проснулся как-то не в духе. Такое иногда случалось — какое-то внутреннее напряжение. Обычно я подавлял его усилием воли и оно само как-то проходило за пару часов. Но тут оно не успело затухнуть — и все снова из-за этих двух придурков.

После дневной прогулки я, перед тем как пойти к Перси на урок, решил принять душ — вечером ванную комнату оккупировали близнецы, и я не успел помыться. Стоило мне намылить голову, как кожу защипало, пена окрасилась в красный и зашипела.

Вообще-то больно не было. Было страшно. Перед моим мысленным взором пронеслись недели паралича и трубка для питания. Теперь я представил себя там же, только лысым и с ожогом по всей голове.

Панически смывая пену я молился всем богам, чтобы на этот раз пронесло. Когда я с трясущимися руками подошел к зеркалу, то чуть не расплакался от облегчения.

Мои волосы, болотно-зеленого цвета, стояли дыбом, но были на месте. Выглядел я при этом весьма по-дурацки.

Когда понял, что облысение и кома мне не грозят, во мне поднялась злость… Нет, не злость — ярость. Она захлестнула меня как волна. Я еле успел натянуть трусы, как побежал разыскивать братьев. Все мое существо взывало к мести.

Придурки нашлись в гостиной. При виде меня они синхронно вскинули головы, на мгновение обалдело замерли, а потом стали хохотать и дразниться.

Я взбешенным бизоном бросился на того, кто встал первым, и сквозь смех сыпал остротами, показывая на меня пальцем.

Он, похоже, не понял, как отлетел к самой стене, когда я подскочил и осыпал его ударами. Я вспомнил все свои выигранные бои и любимые приемы.