Рокировка по длинному пути

— А кому это нужно, Гермиона? — раздраженно ответил я и схватился за лямку сумки. — Все заняты собой, и им, честно сказать, плевать на самого Блэка. Ордену для собраний нужно защищенное место, а тут еще и от «Котла» близко — добираться удобно. Никто не будет заниматься чужими проблемами, и им выгодно, чтобы он сидел тут взаперти, даже если Блэк окончательно спятит. Вот они и закрывают глаза на его выходки — пусть будет хоть чем-то занят и почувствует себя причастным — на волю ему все равно нельзя. Иначе, от безделья, с его темпераментом он рано или поздно впадет в буйство, выйдет из-под контроля и станет бесполезен. Не он первый. Гарри, вон, каждое лето тухнет на Тисовой, и никто ни разу не спросил — как ему там живется? И я тоже чокнусь, как Блэк, если останусь тут, но кого это волнует? В магическом мире, Гермиона, каждый сам за себя. Ладно, до встречи на вокзале.

Прошел мимо друзей и стал спускаться вниз.

— Подожди, Рон, — окликнул меня Гарри, и когда я притормозил, догнал меня и прошел вперед. На лице у него читалась мрачная решимость.

— Они так просто тебя не выпустят, — сказал он, доставая палочку. — Я тебе помогу и прикрою.

Неожиданно… Я молча кивнул, заметив, что за мной следом тенью появилась Гермиона. Взгляд воинственный, в руке палочка. И мне как-то полегчало. Правда, ненадолго.

Нам почти удалось подойти к двери, когда из кухни вышли Моуди и Люпин. При виде нас они прервали разговор и уставились на нашу троицу. И если у Люпина на лице читалась растерянность, то Моуди сориентировался быстро.

— Куда это ты собрался, парень? — хрипло прокаркал он, доставая палочку. — Тебе никто не разрешал уходить. Не дури, вернись в свою комнату.

— Я не собираюсь тут оставаться и возвращаюсь домой, — отрезал я, чувствуя, как злость разливается во мне и напряжение растет. — Вы не можете мне запрещать, вы мне не родственник.

— Я член Ордена и отвечаю за безопасность! — выкрикнул он, а палочка в его руке дрогнула.

— Мне ничего не известно о деятельности Ордена, я не вхожу в него! — психанул, сорвавшись на крик. — Вы не имеете права меня останавливать.

— Там опасно, парень, — сменил он тактику. Думаю, в другой раз он бы меня просто вырубил чарами, но передо мной стоял Гарри, а пространство для маневра в тесном коридоре скрадывала стоящая у стены Гермиона. — Ты теперь мишень для Пожирателей. Чтобы добраться до Поттера, они пойдут на все. Подумай, парень, ты же не тупой.

— Вам ли не знать, сэр: если Пожирателям нужно, они и в Хогвартсе нас достанут.

— Что тут происходит? Что за шум? Вы что, забыли про портрет? — послышался голос, и из кухни вышла недовольная Молли. — Рон? — удивилась она, увидев меня с сумкой. А потом обежала взглядом наши лица и все поняла.

— Мам, я больше не могу тут оставаться. Прости… — просто сказал я, подняв тяжелый взгляд. — Я вам помог тут, сколько смог, но теперь хочу вернуться домой.

Мать выглядела растерянной, но потом поймала мой взгляд, как-то пристально вгляделась, сурово сдвинула брови и решительно вернулась к двери кухни. А я поник — если она попросит остаться, я не смогу отказать.

— Тонкс, — крикнула она, — милая, подойди. Мне нужна твоя помощь. — Раздался скрип, топот, грохот и звон упавшей посуды.

— Что? — выскочила девчонка с недоеденным куском пирога в руке.

— Дорогая, будь добра, аппарируй Рона в «Нору», а то он сам пока не может.

— Молли! — прорычал Моуди. — А ты, пацан, возвращайся к себе и не устраивай скандал, иначе я тебе помогу.

Зря он это сказал. Мать уперла руки в бока, угрожающе прищурилась и накинулась на него.

— Не смей угрожать моему сыну. Прокляну! — яростно прошипела Молли. — Своих сначала заимей, вот на них и ори сколько хочешь, а моих детей не трожь. Ты же слышал, Аластор, мальчику тут плохо. Надо было давно его отпустить. Тонкс, ты чего застыла? Так и будем до вечера толпиться в этом коридоре?

Тонкс судорожно проглотила остатки пирога и вытерла пальцы об юбку, бросив быстрый взгляд на патрона. Но мать заметила их переглядывания и зло многообещающе прищурилась.

— Сама будешь объясняться с Дамблдором, — отрывисто бросил Моуди и, резко развернувшись, клацая протезом, вернулся на кухню, за ним, бросив на Молли виноватый взгляд, Люпин. Гарри потрепал меня по плечу, улыбнулся и ушел следом, прихватив Гермиону.

— Сынок, не беспокойся, я напишу Перси, и он за тобой присмотрит. Только не гуляй далеко от дома, дорогой, чтобы я не волновалась, — между тем напутствовала меня мать, целуя и обнимая. — Ну все. До встречи. Тонкс! Я за вами закрою.

Девчонка мигом появилась рядом. Схватила меня за руку и взялась за дверную ручку.

— Аппарируем с верхней ступени, — торопливо обронила она, распахивая дверь и потянув меня за собой.

После полумрака коридора яркое солнце меня ослепило, и не успел я проморгаться, как последовал рывок, и ноги больно стукнулись о землю.

— Твою мать, — не сдержался и прошипел я.

— Прости, — ответила Тонкс и сменила цвет волос с розового на черный. — Мне не очень дается аппарация. Но зато никогда не было расщепов. Кстати, давай посмотрю, — и она начала меня ощупывать.