Рокировка по длинному пути

Книга ничего так оказалась. Сначала, вроде бы, примитивная сказка, типа «Репки», но потом дело поинтересней пошло. Только пригорало у меня иногда крепко от нелогичности поступков некоторых персонажей. Особенно мужикам хотелось втащить. Женские персонажи еще более-менее адекватные, но тоже не без придури. Хотя, может, это у англичан менталитет такой, кто их знает? Короче, вот так с книгами и ознакомился. Так что спасибо той девчонке, Маринке. Теперь я хоть знаю, чего от попадания своего ждать. Дословно, конечно, не помню, но основные моменты в памяти отложились. Значит, шансы выжить будут. Хотя меня пока другие проблемы волновали, попроще.

Больше всего выбешивала всеобщая бесцеремонность. И не только Молли этим грешила. Тут считалось нормальным, когда все собирались в гостиной после ужина, поднимать личные темы при всех. Мама Молли с простодушием рассказывала мужу, как прошел день, и что случилось в его отсутствие. Все, вплоть до мелочей. Даже о том, что Перси сегодня плохо поел, потому что маялся животом, и пришлось дать ему микстуру от поноса. А у бедняжки Джинни выскочил чирей на попе. После чего доставалась одна из книг Локхарта — «Сам себе целитель», с последующим поиском и обсуждением методов избавления от нежданной напасти. И все это под возмущенные и смущенные вопли «Ну мама!» и хихиканье близнецов. Пожалуй, к этому я никогда не привыкну.

Все лезли к ближнему с советами, одобрениями, порицаниями и поддевками, как те же близнецы. Считалось, что у семьи не может быть тайн друг от друга. А скоро в Хогвартсе конец учебного года — старшие братья приедут. Я уже успел на прошлых каникулах оценить, когда в доме вся семья собирается. Не протолкнуться. И шум, как в цыганском таборе. Реально голова кругом.

В той, другой жизни, я рос единственным сыном в семье, где все соблюдали вежливую дистанцию и не лезли в личное пространство, поэтому такое фамильярное панибратское отношение сильно подбешивало. А я еще, идиот, когда-то у мамы братика себе просил и мечтал, как здорово и весело будет в большой семье жить. А то у Стахова, врага моего школьного, три брата было, а у меня ни одного — на разборки привести некого. Вот дурак был.

Мама моя из коренных петербуржцев. Та самая потомственная интеллигенция. В начищенной до блеска обуви и затертой от частой езды в общественном транспорте неброской добротной одежде, обожающая корюшку и ржаной хлеб.

Жили мы с дедом с материнской стороны в четырехкомнатной квартире на Васильевском острове, одну комнату которой занимала библиотека. Дед был заядлым книголюбом и собирателем редких фолиантов. Именно ему я обязан запойной любовью к чтению. Он умер, когда мне было восемь, но я всегда тепло вспоминаю этого сухонького тихого старичка с неизменной тросточкой.

Отец, напротив, был простой водила. До сих пор не могу понять, как он мать только охмурить смог? Более разных людей еще поискать. Всю жизнь водителем в инкассации проработал. Любовь к машинам и талант их чинить я от него унаследовал. С детства любил с ним в гараже возиться. Когда постарше стал, лет шестнадцати, мне первую машину подарили, и мы с пацанами года два ее перебирали, пока конфетку из этой развалюхи не сделали. Как раз права мои новые обкатали перед армией.

В армии тоже неплохо устроился. После учебки меня сразу к гаражу приписали, так что время пролетело незаметно.

Позже, когда дембельнулся, стал убитые тачки покупать, до ума доводить, а потом продавать. Неплохо заработал. Попутно чинил раритеты у богатых заказчиков — в Питере все знали, что Сашок из любого металлолома эксклюзив соберет, и даже из других городов мне тачки свои на починку пригоняли.

Когда накопил достаточно, открыл первую шиномонтажку, а после продал дедову библиотеку и вложился в ремонтную мастерскую. Павел, мой друг еще со школы, салон по продаже подержанных автомобилей открыл и предложил в долю войти. Денег я тогда прилично поднял. От родителей съехал, купил себе полуторку в новом районе, а потом и вовсе неожиданно женился.

Первая жена моя, Галина, хоть и не была красоткой, но тело — отпад. И что важно — обладала здравым смыслом и житейской мудростью, несмотря на свои двадцать два года. Обожала дачу и консервирование. Это со временем и сгубило наши отношения. Уж слишком она домоседкой оказалась. Даже работала на дому — вязала там чего-то на заказ. А мне после армии дома не сиделось, хотелось на море съездить, мир посмотреть, по городу погулять, в компаниях подзависнуть, а ее кроме вязания, заботы о доме и огороде ничего не увлекало. Даже удивительно, чего ее на ту вечеринку, где мы познакомились, принесло.

Со мной никуда ходить не хотела, а когда уходил без нее — обижалась. Шубу подарил, а носить некуда, так и висела в шкафу, только раз надела, когда на Рождество к родителям моим в гости ходили. Вот и живем — она безвылазно дома сидит, а я везде один, словно и не женат вовсе. Короче, наши отношения через два года незаметно сошли на нет, и мы тихо развелись.