Рокировка с прошлым

– Абсолютно верно, друг мой. Выдаются в награду и возвращаются после смерти… если удается найти. Это один из утерянных Клинков, – я чуть не споткнулся, а Рейм невозмутимо продолжал: – Получил за несколько лет до выпуска, от одного… крайне несговорчивого Временщика. Тогда я спешил помочь Лорн в ситуации подобной нашей… хотя, пожалуй, все обстояло еще хуже. Пришлось довольно долго его уговаривать. Семь кровавых потов сошло, прежде чем пришли к соглашению, что устроило, по большей части, меня, – улыбка Рейма сегодня с каждым разом выходила все хуже.

Только открывшийся рот поспешно захлопнулся. Почему-то уверился, коль захочу, то получу ответ на любой вопрос, но маловероятно, что мне понравится.

– Для тебя война что-то личное? – неожиданно дошло до меня.

– Отец погиб на Сезонной войне. Очень надеюсь, что война не заберет Лорн. Теперь давай остановимся, – Рейм, не дожидаясь, рухнул под ближайшее дерево, а после десятка секунд поднял окуляры: – Только и ты боишься… не войны. Нет. Призраков, – не спросил, но вынес вердикт.

– С чего решил?

– С самого нападения ты гипертрофированно эмоционален, друг мой. Страх – сильная эмоция, способная затмить разум. Необходимо знать, чего от тебя ожидать.

– Я не совсем, чтобы боюсь… – нехотя выдал, колеблясь. – Скажем так, у меня имелся неприятный опыт… с похожим местом. Там поворот истории поставил общество с ног на голову. Именно там я поседел на половину головы. Главное, там я перестал верить людям. Даже самым близким… – поежился. Проклятый выпускной экзамен.

– И теперь Призраки… вообще любые Аномальные изменения для тебя воплощение самого большого страха: страха изменить себе и потерять себя. Боишься попасть под влияние чужих идей. Чужой правды.

Смахнув пот и прикрывшись ладонью от солнца, поднял взгляд. Пожалуй погорячился, описывая небо… точнее, только сейчас глаза привыкли достаточно, чтобы различить – голубой полог неоднороден. За исключением белых клякс облаков, лазурную поверхность обезображивали тончайшие, едва видимые огненные полосы, словно рваные шрамы… хотя нет, точнее подходил образ расколотого зеркала.

– Что с того? – если можно оскалиться взглядом, я это сделал, глянув на Рейма. – Вообще, к чему этот разговор? Для чего забег по прошлому? – и спонтанно добавил: – Что посоветуешь?

– Ничего, друг мой. Иначе это окажется проявлением чужого влияния. Приручение внутренней тьмы сугубо интимный процесс. Но, по-моему, ты уже обладаешь необходимым: совесть и принципы – хороший иммунитет против тлетворного влияния идей.

Мы помолчали. Довольно уютно помолчали. Давно так хорошо не молчал.

– Ладно, пора. До края леса немного, там и город, я же без воды на такой жаре, боюсь, скоро испекусь и окажусь невкусным, ибо подгорю.

– Не спеши, друг мой, – Рейм нехотя поднялся. – Преследователям на ходу не сподручно нас окружать. Я же привык ценить труд людей, пусть и направленный против меня. Не их вина, что мы, заболтавшись, пропустили приближение хозяев этого мира и не можем достойно поприветствовать.

– По крайне мере, ребятки, вы умеете признавать ошибки, – Призрак сделал шаг из-за дерева, но показалось, словно сплелся из мешанины бабочек. – Многие гости срываются с места, при каждом появлении хозяев.

Я узнал болтуна – противник Рейма, самый первый встреченный Призрак в этом мире. О чем красноречиво повествовало разбитое и воспаленное лицо, похоже, в прикладе «Fulgur» скрывались детали из свинца.

– Возможно, в том есть доля вины хозяев? Прием не слишком гостеприимный.

– Виноват, ребятки, – качнул головой Призрак. – Потому позвольте извиниться и поприветствовать на своей земле. Да… чуть не забыл представиться: Чурий Онин, капитан Армии Барьера.

Призрак оказался высок, худ и с неровной осанкой. С учетом растрепанной прически и элегантно помятой формы при движении очень напоминал чешуйчатого гада.

– Прошу простить, но мои товарищи очень скромные, чтобы беспокоить вас и показываться на глаза, – словно в подтверждение, листва окружающих деревьев с шелестом всколыхнулась, а из поднебесья раздалось отдаленное ржание.

Удалось различить шеврон у Призрака на плече: черный паук, лапками охватывающий расколотый земной шар.

– Ребятки, вы так рано ушли, мы просто не могли не поспешить за столь интересными гостями, дабы просить о продолжении общения в более удобных условиях, – улыбка разбитыми губами напоминала оскал хищника, а рука на табельном оружии проясняла все детали.

– Интересное предложение. Но откуда нам знать, что встреча не затянется на неопределенный срок или, наоборот, не окончится излишне поспешно. В подобном случае попытка отказаться и откланяться пусть несколько противоречит этикету, к тому же крайне сложна, но весьма полезна для душевного спокойствия.

– Не волнуйтесь относительно приема. Результат зависит исключительно от вашего умения показать себя. Не окажись у вас шанса, приглашение оказалось бы более настойчивым.

– Что делаем? – прошептал, почти не размыкая губ. – Кидаю дым и прорываемся?