Рокировка (СИ)

— Слушаться какого-то малолетку?!

— Выполнять приказы капитана, — процедил я.

А в следующую секунду уронил Корицкого подсечкой на землю. Прижал его плечи к траве.

— У меня нет времени вызывать тебя на дуэль. Предлагаю обсудить вопросы терминологии здесь и сейчас.

Корицкий трепыхался, пытаясь вырваться. Я не позволял. Ближнему бою этого молодца, похоже, не учили. Физически я вряд ли был сильнее двадцатилетнего парня, но зато занимал более удобное положение.

— Вопросы терминологии? — прохрипел Корицкий, так и не сумев освободиться. — Извольте, господин Барятинский!

В ту же секунду спортивная форма на мне вспыхнула. В правой руке Корицкого, которую я прижимал к земле, образовалось что-то вроде огненной плети. И эта плеть обвила меня — заставив разжать хватку.

Корицкий немедленно выскользнул и вскочил на ноги. Я перекатился по земле, гася пламя, а моя цепь прянула к кисти Корицкого. Перехватила огненную плеть у основания. Я поднялся и с силой рванул цепь на себя.

Корицкий, пытаясь удержать личное оружие, полетел с ног, рухнул животом на землю. Плеть, вырванная у него, упала к моим ногам. Светящейся, полупрозрачной она стала ещё на лету. А цепь притянула ладони Корицкого друг к другу и крепко обвила. Теперь он при всём желании не сумел бы взять в руки оружие.

Я подошёл к нему, наступил ногой на спину.

— Продолжаем разговор?

— Костя! Прекрати немедленно! — рядом со мной оказался Серж. — Это неслыханно, господа! Вы находитесь на территории Императорской Академии!

— Использование личного оружия во время тренировок команды разрешено, — не оборачиваясь, сказал я. — Хотя кое-кому не помогло даже это. Вам нужно больше тренироваться, господин Корицкий.

— Отпусти его! — потребовал Серж.

Я, помедлив, ослабил цепь и убрал ногу.

Корицкий встал, отряхнул колени. Откинул со лба волосы и с ненавистью посмотрел на меня.

— Что-то мне подсказывает, господа, что играть за одну команду вам будет непросто, — вздохнул Серж.

Я пожал плечами:

— Свои требования я озвучил. Если господин Корицкий с ними не согласен, не смею его задерживать. Уверен, что любой другой курсант с радостью примет предложение войти в состав команды.

Корицкого раздуло от ярости.

— Я не собираюсь подчиняться этому… этому… — он запнулся.

— Ну? — поигрывая цепью, подбодрил я. — Давай, продолжай. Охотно проведу второй раунд. Право слово — вправлять мозги таким образом мне нравится больше, чем устраивать дуэли.

Корицкий замолчал.

— Всё? — спросил я. — Слов больше нет? Тогда слушай меня. Если ты хочешь быть в команде — ты будешь делать то, что говорю я. Следующее твоё неподчинение приказу я расценю как нежелание оставаться. Попробуешь мне возразить — ворота вон там, — я кивнул в сторону ворот академии. — А если ещё раз поднимешь на меня руку — пожалеешь о том, что родился с руками. Вопросы есть?

Корицкий угрюмо молчал.

— Бегом — марш, — приказал я. — Догоняй команду.

Корицкий пронзил меня ненавистным взглядом. Процедил:

— Мы с тобой ещё поговорим, Барятинский.

— Капитан, — поправил я. — И мы здесь не для того, чтобы разговаривать.

Корицкий угрюмо развернулся и побежал догонять ребят.

Серж подошёл ко мне. Пробормотал:

— Надо же. Я был уверен, что он не подчинится. Что предпочтёт покинуть команду.

— А мне нужно было понять, на что он готов ради того, чтобы остаться в команде, — глядя в удаляющуюся спину Корицкого, проговорил я. — Теперь я это знаю.

— Вот как? — улыбнулся Серж. — И на что же?

— Он готов на всё.

* * *

Вечером должно было состояться торжественное вручение аттестатов выпускникам и бал. Завтра утром курсанты начнут разъезжаться по домам — все, кроме нас. Мы, участники команды, оставались в академии для того, чтобы продолжить тренировки.

Я вынимал из шкафа парадную форму, когда в перегородку моей комнаты постучали.

— Заходи, — сказал я.

Над перегородкой показалась голова Мишеля. Как ни странно, даже причесанная — Мишель постарался пригладить непослушные вихры.

— Отлично выглядишь, — оценил я. — Чего?

— Костя… Я совсем забыл тебе сказать… — Мишель замялся.

— Ну? — подбодрил я.

— Я пытался. Но ты всё время так занят… Совершенно никакой возможности тебя отловить, даже по ночам где-то пропадаешь…

— Давай ближе к делу. Что случилось?

— Костя… — Мишель глубоко вдохнул, словно собираясь нырнуть с пятиметровой вышки. И единым разом выпалил: — Я пригласил на бал Аполлинарию Андреевну!

— Молодец, — похвалил я. — Согласилась?

— О, да! — Мишель просиял. — Я так переживал! Не верил до последнего, но… А ты? — спохватился он. — Ты не сердишься на меня за это?

— Сто раз говорил — не сержусь. Давай там, не облажайся. Главное — не называй её Аполлинарией Андреевной, может обидеться.

Я убрал в шкаф рубашку, в которой ходил обычно, надел белую, парадную. Принялся застёгивать пуговицы.

— Как бы я хотел выглядеть так же, — завистливо глядя на меня, проговорил Мишель.

— Прекратишь филонить в спортзале — будешь, — застёгивая манжету, пообещал я.

— Я не филоню! Я просто…

— Просто всё время находятся занятия поважнее, — усмехнулся я. — Знаю-знаю. Аполлинария Андреевна, там…

Мишель покраснел. И торопливо сменил тему: