Рокировка Сталина. С.С.С.Р .- 41 в XXI веке

делать?.. На спину - и вперед... Отек легких же... Да ладно, полста кило... Рюки тяжелее

бывают... Ну да, шестьдесят на выходе... Линейная шестерка... Конечно успели... За день

четыре тыщи скинули...".

И девочки из "новичковых" отделений смотрят горящими в восхищении глазами,

напрочь забыв про собственных мальчиков. Ты - же герой. Легенда. Монстр. Супермен

пополам с Бэтменом! Можешь брать любую и вести в палатку. И забытые подругами

мальчики не смеют возразить. Им остается только вздыхать украдкой и мечтать, что

когда-нибудь придет время, и они будут такими же сильными и умелыми. И так же смогут

ураганом пронестись по ледникам с пострадавшей на спине и лазать по скалам, небрежно

потряхивая шестидесятикилограммовым рюкзаком за плечами. Им пока невдомек, что

мешком такого веса нельзя потряхивать. Просто физически невозможно. Его и одеть-то

самостоятельно за счастье.

Рюкзак пригибает к земле, заставляя чувствовать себя Атлантом, держащим небо. Нет,

не держащим. Несущим, что еще хуже. Вес ломает спину, лямки режут плечи, пояс

пережимает бедра, ноги дрожат при каждом шаге, и ты всем телом наваливаешься на

ледоруб или альпеншток, мертвой хваткой зажатый в руке. Пот заливает глаза, ручьями

стекает по лицу и спине, и не спасает ни самое продвинутое термобельё, ни

супердышащая штормовка, ни специально просчитанная геометрия рюкзака, ни его

качающаяся подвеска. И физическая подготовка, результат бесконечных тренировок, тоже

не спасает. Стальные мышцы, так восхищающие девочек в палатке, лишь дают

возможность не упасть сразу, а "прокачанная" дыхалка, предмет зависти "значков" и

"разрядников", позволяет еще и идти. Переставлять ноги в нужном направлении.

Шестьдесят килограмм - это много. Очень много. Больше, чем можно. Хотя иногда

меньше, чем нужно. Но еще хуже, когда груз - человек. Девочка в палатке и девочка за

спиной или на носилках - две больших разницы, как говорили евреи в благословенной

довоенной Одессе. Девочка в палатке - это много удовольствия и никаких серьезных

эксцессов. Если, конечно, правильная девочка. А девочка на спине тянет к земле сильнее

любого рюкзака, даже если она маленькая, худенькая и легкая. Потому что девочка не

снабжена ни качающейся подвеской, ни специально просчитанной геометрией. К ее вроде

бы "бараньему весу" добавляются килограммы одежды и обуви, она шевелится в самые

неподходящие моменты и в самом неподходящем направлении, заставляя тебя терять

равновесие, чудом удерживаясь на ногах. А если в комплекте к девушке прилагается

пневмония, норовящая плавно перейти в отек легких или мозга, если тело через шаг

кэхает тебе в ухо, обдавая жарким потоком воздуха... Не надо путать это с жарким

дыханием всё в той же палатке. Да и в палатке девушка в комплекте с пневмонией -

совсем не та девушка. Она полусидит в заботливо и трудолюбиво сооруженном ложе,

поскольку горизонтальное положение ей строго противопоказано, и дрожит, невзирая на

супертеплые спальники и пару живых грелок по бокам. И ты, одна из этих грелок, в таком

же неестественном положении не столько пытаешься заснуть, сколько следишь, чтобы

неосторожное движение не сдвинуло спальник с опекаемого тела.

Она не девушка. Она - больная. По идее, ее надо тащить всю ночь, потом весь день и

опять всю ночь пока не окажешься внизу, в цивилизации, в приемном отделении

больницы, где есть квалифицированные врачи, полный комплект современных лекарств и

оборудование, похожее на антураж фантастических фильмов. Но человек не может идти

сутками. Тем более под большой нагрузкой. Даже герой, легенда, монстр и Супермен

пополам с Бэтменом. Всем им тоже надо изредка есть, пить, спать и "ходить за камень". И

еще спасибо, что "легенде" хватает сил тянуть тельце на спине, и не приходится

сооружать носилки, чтобы вчетвером тащить их в руках, не снимая со спин рюкзаков и

топая сбоку от тропы, над которой гордо проплывает нелепое сооружение из ледорубов,

стоек от палаток, ковриков, спальников и вспомогательной веревки, общим весом в

половину пострадавшей...

К вечеру третьего дня, когда вышли к кишлаку с длинным непроизносимым

названием, Лешка был выжат досуха. Сил не осталось даже на самое маленькое движение

типа прикуривания сигареты или отправки в рот очередной порции витаминов. Он видел,

что остальные не в лучшем состоянии: два дополнительных рюкзака, раскиданные на

шестерых, а в первый день, так и вовсе на троих, - не лучшее средство сохранения сил. Но

прекрасно понимал, что если выяснится отсутствие хоть малейшей пользы от кишлака, то

все встанут, взвалят на плечи мешки и пойдут дальше. И он тоже. Встанет, взвалит и

пойдет. Куда ж тут на фиг денешься?

Однако сейчас Лешка не мог даже поднять руки. И не хотел!

Расселись у крайнего дома, сильно смахивающего на летний кош. Кто устроившись на

сброшенных рюкзаках, кто прямо на земле, как Лешка, растянувшийся во весь рост и

обозревающий безоблачное небо. Низко, тепло. Мухи не кусают. А даже если и кусают?

Пофиг на мух. На всё пофиг. Лежать!!! И не двигаться! Егор сидел на рюкзаке в

термобельевине и капроновых штанах на голое тело. От спины валил пар, словно из