Рокировка Сталина. СССР-41 в XXI веке

Правильно говорил Мюллер, что верить нельзя никому! На неделю уехал — Родину подменили! Ни на кого нельзя положиться! Андрей пока не мог сказать, хорошо это или плохо, и понравится ли ему сталинский СССР. Еще не определился. По правде говоря, он и брежневского-то особо не помнил. Но первым делом, как только вышел «Указ о гражданстве», съездил в бывшее посольство РФ. Жизнь вне родного Урюпинска Первушин не представлял. Вроде и не держало там ничего, родителей не знал, женой и детьми не обзавелся. Не по детдомовским же стенам скучать или по «друзьям»-собутыльникам? Но вот категорически не тянуло на ПМЖ не только в Берлин или Париж, но даже в Москву и Волгоград, который теперь снова Сталинград.

Сначала хотел отпуск все же отгулять. Еще неделю назад Андрей всем сердцем рвался в Англию. С детства горел желанием прогуляться по Даунинг-стрит, съездить в Вестминстерское аббатство, полюбоваться на Тауэр с одноименного моста, плюнуть в Темзу… Своими глазами увидеть Биг-Бен. И в Стоунхендж сгонять, в конце-то концов! И никуда не уезжать до конца июля! Категорически! Отпуск же! Первый за семь лет. И неизвестно, когда будет следующий.

Но сейчас Первушин стремился как можно быстрее покинуть туманный Альбион. Английская столица разом потеряла свою прелесть. Достопримечательности не вызывали ни малейшего интереса. Все мелочи терялись в сравнении с происходящим на родине, и Андрей сразу по получении документов в посольстве (надо же! Уже бюрократию организовали!) купил билет на ближайший рейс в Варшаву. С СССР прямого сообщения пока не было.

«Матюгальник» под потолком объявил номер рейса. Андрей поднялся, накинул на спину рюкзачок, подхватил кейс с ноутбуком и подошел к стойке паспортного контроля.

Миловидная девушка, затянутая в отлично сидящую форму, при виде симпатичного парня расцвела в улыбке. Однако мимолетный взгляд на паспорт стер любые проявления дружелюбия.

— Эндрю Первусшин? — спросила местная «пограничница» ледяным тоном, с трудом выговорив сложное в произношении имя.

— Да. С утра точно им был.

— Вы гражданин России?

— Я снова гражданин Советского Союза, — твердо сказал Первушин, уже начиная подозревать нехорошее.

— Прошу прощения, но я не могу допустить вашу посадку в самолет.

Это еще что за фокусы? Никакого криминала Андрей за собой не помнил.

— На каком основании?

— Решением Верховного суда и Правительства Ее Величества, поддержанного волей королевы, граждане бывших стран СНГ, СССР и Российской империи не имеют права покидать территорию Великобритании.

Ни хрена себе! Андрей онемел. Даже не на минуту. На несколько секунд. Но их хватило, чтобы девица успела с тем же льдом, даже айсбергом, в голосе заявить:

— Господин, все вопросы решите в представительстве вашей авиакомпании. Следующий!

Щаз! Только шнурки поглажу! Реакция на хамство у Первушина всегда была не совсем адекватной.

— Это с какой радости?

Вопрос звучал гораздо грубее, но русский мат девушка явно не понимала. Или очень старательно делала вид, что не понимает.

— У нас распоряжение руководства!

Видимо, эта сучка нажала на какую-то пимпочку, поскольку к стойке чуть ли не бегом подлетел молодой хлыщ в костюме в сопровождении пары копов с дубинками, Копы Андрея беспокоили мало, но дальнейший разговор пришлось вести с хлыщом. В отличие от разозлившегося Первушина, тот держался вежливо, но стоял на своем, как стена. Запрещено, и все. И не волнует.

— А если кто-то прилетит из СССР? — напирал Андрей. — И полетит обратно?

— Нам не сказано ни о каких исключениях. В представительстве авиакомпании вам вернут стоимость билета. Все деньги, включая комиссионные сборы и компенсацию за такси в гостиницу и обратно. Это все, что я могу сделать.

— Щедрые вы наши! А в Германию я могу вылететь?

— Пока только во Францию и США. В остальные страны вы сможете отправиться, как только они примут аналогичное постановление.

Дальнейший разговор был бесполезен. Будь это не аэропорт, а реальная граница, Первушин хотел бы глянуть, как его останавливали бы эти два дуболома с резиновыми членами! Но прорыв в самолет ничего не даст и ничего не решит. Еще и террористом объявят…

— Вы можете обратиться в Совет министров. Или оспорить его действия в Королевском суде, — напыщенно произнес хлыщ с таким видом, будто и эти слова — величайшее благо.

Андрей, задавив яростное желание разбить хлыщу его напомаженное хлебало, молча направился к выходу.

«Вот так, значит? Забегали, суки! Испугались! Надо понимать, началась холодная война номер два. Ладно, посмотрим, у кого яйца стальные, а у кого так, серебрянкой присыпаны…»

У выхода из аэропорта представительного вида старик обкладывал пространство большим боцманским загибом.

«Товарищ по несчастью», — подумал Первушин и, проходя мимо матерщинника, бросил:

— Не ссы, отец! Прорвемся!

Белорусская ССР.

Управление НКВД по городу Брест.