Рокко

Грейс присоединилась к ним через несколько минут, чтобы увидеться с ними перед концертом. Чёрт возьми, она была сексуальна. С прекрасными каштановыми волосами, ниспадающими на плечи, в обтягивающих джинсах, облегающих её изгибы, женственном топе в цветочек и обалденных сапогах, она была как будто прямо из его самых глубоких фантазий. Ему понравилось платье, которое она собиралась надеть, но в джинсах она нравилась ему больше.

Волна собственничества захлестнула его. Никто не знал Грейс так, как он. Она была с ним восемь лет, он наблюдал, как она превращается из девочки в молодую женщину, разделял её надежды и мечты, обнимал её, когда она плакала, слушал, когда она пела, и поощрял её следовать своему дару. Он был первым мужчиной, который прикоснулся к ней, первым мужчиной, который поцеловал её, первым мужчиной, который познакомил её с миром сексуального удовольствия. Он хотел поделиться с ней новыми открытиями в будущем, свободном от угроз или обязательств. Он хотел, чтобы она принадлежала ему во всех проклятых смыслах этого слова, и в глубине души знал, что никто не сможет разлучить их.

— Хороший пиджак. — Она остановилась всего в футе от него, и он вдохнул цветочный аромат её духов.

— Очень ограничивающий. — Он пожал плечами, пытаясь найти удобное положение.

— Группа полностью готова. — Её губы дрогнули в улыбке. — Мы выступаем через полчаса.

— Им лучше постараться обеспечить адекватный аккомпанемент твоему прекрасному голосу.

Она громко рассмеялась, и, Боже, ему понравился этот звук.

— Они тебе не нужны, cara mia (*дорогая моя, итал., прим. перев.). Все будут слушать тебя. — Он обхватил рукой её шею сбоку и притянул к себе.

— Я нервничаю. — Она прижалась к нему всем телом. — Но это будет иметь огромное значение, если я увижу тебя там, особенно в этом пиджаке. Где ты его взял?

— Позаимствовал у Итана.

Её дыхание было тёплым у его уха, когда она наклонилась, чтобы прошептать:

— Если ты вернёшь ему его в целости и сохранности, я сделаю так, чтобы это стоило твоего времени.

Наклонившись, он завладел её губами в собственническом поцелуе, одной рукой обняв за шею, другой крепко прижимая к себе там, где она ему нравилась больше всего. Его, блядь, не волновало, сказали ли Габриэль и Миа каждому чёртову человеку в семье, что они вместе, или что все в баре наблюдали. Его девушка была в его объятиях, и не было другого места, где он предпочёл бы быть.

— У тебя есть время, чтобы помочь мне сразиться с Мией в новой партии? — прервав Грейс, спросила Габриэль. — Она только что снова выиграла, так что мы начинаем сначала.

— Твоя игра окончена, милая, — сказал более высокий из двух ковбоев. — Теперь наша очередь.

— Мы заплатили за три игры. — Миа указала на жетоны, висевшие на стене.

— Твоя пухлая подруга поцарапала половину. Это одна игра. Ты разыгрываешь причудливые трюки и убираешь со стола — это вторая и третья игры. А теперь убирайся с дороги, и позволь настоящему мужчине показать тебе, как играть.

— Серьёзно? — Габриэль заставила себя встать и опёрлась на кий. — Пухлая?

— Я разберусь с этим. — Рокко осторожно высвободился из тёплых объятий Грейс.

Высокий ковбой выхватил кий из рук Габриэль, лишив её равновесия, и только быстрые рефлексы Мии спасли её от падения.

— Какого хрена? Она беременна. — Напряжение, которое кипело под кожей Рокко с тех пор, как он поговорил с Тони, вылилось в рёв. — Ты не толкаешь беременных женщин повсюду. А девочкам предстоит сыграть в другую игру, так что я предлагаю тебе убраться отсюда к чёртовой матери, пока я не разукрасил твою морду.

— Что за нахрен? Она твоя? Я думал, ты был с той уродкой. — Явно слишком глупый, чтобы прислушаться к предупреждению, ковбой плюнул на новый пиджак Рокко.

Ему не нужно было смотреть на Грейс, чтобы почувствовать её боль, и он не чувствовал необходимости объяснять ковбою, что Миа и Габриэль находятся под его защитой. Они были семьёй, и хотя он никогда раньше не чувствовал себя частью семьи, сегодня вечером он чувствовал.

Он отвёл кулак назад только для того, чтобы почувствовать руку Грейс на своём предплечье, её голос настойчиво шептал ему на ухо:

— Если ты здесь что-нибудь начнёшь, появится полиция.

Рокко испытал немалое удовлетворение от того, что она не попросила его не размазывать в порошок тупого ублюдка, который посмел оскорбить её, потому что чувак ни за что не собирался возвращаться домой сегодня вечером со всеми своими конечностями.

— Она права, — сказал чертовски тупой ковбой. — Давай выйдем наружу.

— Снаружи. — Он оторвал парня от стены и подтолкнул его к заднему выходу.

— Это будет быстро. — Ковбой оглянулся на своего друга и ухмыльнулся.