Рокоссовский

Войска шести армий Западного фронта занимали оборону на главном, Московском направлении в полосе шириной 340 километров от озера Селигер до Ельни. Войска 24-й и 43-й армий Резервного фронта обороняли рубеж от Ельни до железной дороги Рославль — Киров в полосе шириной до 100 километров, а 31, 49, 32 и 33-я армии Резервного фронта занимали позиции в тылу Западного фронта в полосе шириной 300 километров по линии Осташков — Селижарово — восточнее Дорогобужа. Войска Брянского фронта (50,3,13-я армии, оперативная группа генерал-майора А. Н. Ермакова; командующий генерал-полковник А. И. Еременко) прикрывали Брянско-Калужское и Севско-Орловско-Тульское направления; передний край их обороны в полосе шириной 290 километров проходил по линии Снопоть — Почеп — Погар — Глухов. Вероятно, ошибкой была дислокация четырех армий на тыловом оборонительном рубеже. После прорыва обороны они не смогли ни нанести контрудар, ни задержать продвижение противника и были разбиты. Лучше было бы использовать их для удержания главной полосы обороны.

В целом сложившееся соотношение сил позволяло Красной армии успешно обороняться при условии координации действий всех обороняющихся на Московском направлении сил и их правильной группировки. На 1 километр фронта обороны приходилось в среднем около 1650 бойцов, 14,2 орудия и минометов (в том числе 8 орудий), 1,65 танка, 1,3 самолета. С учетом же того, что значительную часть полосы обороны занимали труднопроходимые лесные массивы и болота, можно было значительно увеличить плотность войск, сконцентрировав войска на наиболее опасных направлениях, где могли пройти немецкие танки. Однако поскольку войска трех фронтов вели наступательные операции вплоть до последней декады сентября, времени для перегруппировки практически не осталось. Для сравнения: у немцев в Нормандии в июне 1944 года плотность артиллерии составляла менее трех орудий и менее одного танка на километр фронта, тем не менее им почти два месяца удавалось удерживать фронт против нормандского плацдарма союзников.

24 сентября 1941 года начальник Генштаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Франц Гальдер, находясь в штабе группы армий «Центр» в Смоленске вместе с главнокомандующим сухопутными войсками генерал-фельдмаршалом Вальтером фон Браухичем, записал в дневнике: «Фон Бок сообщил, что хочет перейти в наступление на фронте Гудериана 30.9, а на остальных участках — 2.10. Во всяком случае, между этими двумя фазами наступления должен быть перерыв не менее 48 часов». Сам генерал-фельдмаршал Федор фон Бок, командующий группой армий «Центр», отметил в дневнике в тот же день: «На состоявшемся в его (Браухича. — Б.С.) присутствии совещании командующих армиями и танковыми группами ничего нового не прозвучало, за исключением того, что Гудериану позволили наступать уже 30 сентября. По мне лучше, если у него будет немножко форы, потому что он все еще довольно далеко от правого фланга, на котором будет нанесен главный удар, и отдачи от действий танков можно ожидать лишь 4–5 дней спустя после начала операции. Другие командующие будут готовы ко 2 октября, лишь Гот (3-я танковая группа) предлагает 3 октября». Фактически такое разнесение на двое суток времени начала наступления на разных направлениях позволяло надеяться, что советские резервы будут в первую очередь переброшены для отражения удара Гудериана, что позволит легче повести наступление на главном направлении. Тут сказалась и плохая координация действий трех советских фронтов. На практике их осуществляла Ставка, которой, однако, приходилось уделять внимание всем стратегическим направлениям, и поэтому с принятием решений по отражению «Тайфуна» она катастрофически запаздывала.