Рокоссовский. Терновый венец славы

Через несколько дней Жуковский приехал в село на легковой машине в форме капитана гестапо. Он собрал своих знакомых и с ними уехал в лес к только что появившимся партизанам. С тех пор он, неоднократно рискуя жизнью, воевал с фашистами, считая их врагами человечества.

Чесик никогда не расставался с кожаной курткой, а осенью и зимой с каракулевой шапкой с плоским матерчатым красным верхом.

Жуковский преклонялся перед военным талантом своего земляка Рокоссовского. Зная его слабость, с Большой земли ему привозили газеты и журналы, где публиковались материалы о его кумире. К удивлению Белозерова, Чесик был осведомлен о таких боевых эпизодах генерала, о которых он сам ни разу не слышал.

Самая заветная мечта Жуковского заключалась в том, что, когда фронт Рокоссовского ступит на землю Белоруссии, он уйдет воевать под его начало. Теперь он был уверен, что мечта его обязательно сбудется — его новый друг Белозеров поможет ее осуществить.

Командир отряда поручал друзьям самые ответственные и рискованные задания. И вот теперь, получив приказ во что бы то ни стало подорвать эшелон с войсками и техникой и на несколько суток задержать переброску гитлеровских войск с Западного фронта на Восток, Муц поручил его выполнить Жуковскому и Белозерову. Выполнить такую задачу было очень сложно, так как немцы установили на железной дороге дзоты через 300–400 метров. И прежде чем провести взрывы полотна, надо было сначала уничтожить две-три укрепленных точки и только потом минировать дорогу. Такие операции никогда не проходили без жертв. К тому же все дзоты ночью по определенному графику освещали ракетами окружающую местность и подойти незамеченным к железной дороге было почти невозможно. Поэтому, когда объявлялась рельсовая война, партизаны бросали в бой все имевшиеся в их распоряжении силы. А тут особый случай — необходимо было найти решение задачи малыми силами. На ее выполнение было отведено десять суток.

Объектом атаки они выбрали дзот в километре от деревни Лоси. Холмистая местность и крутой поворот скрывали его от соседних огневых точек.

Хорошо замаскировавшись на чердаке одного из домов, партизаны в течение пяти суток вели наблюдение. Гарнизон дзота состоял из 10–12 человек. Днем солдаты вели себя беспечно. Службу нес только один часовой, находившийся в небольшом укрытии, а остальные, если пригревало солнце, даже пытались загорать, раздевшись до пояса. От деревни Лоси к точке подходила грунтовая дорога, затем она поворачивала вправо и вдоль железной дороги шла на деревню Плебань. Здесь, в семи километрах от дзота, был расположен гитлеровский гарнизон.

Партизаны заметили, что почти каждый день, скорее всего, самовольно, в деревню приходили два-три вооруженных солдата и выменивали у местных жителей различные мелкие товары (мыло, губные гармошки, карандаши и т. д.) на масло, яйца и сало. Это обстоятельство мгновенно родило предложение, которое внес Жуковский и сразу же поддержал Белозеров.

Вечером следующего дня они доложили план операции командиру отряда. Муц поспорил, поколебался, ссылаясь на большой риск, но, учитывая, что немцы интенсивно перебрасывают войска на Восток (за сутки до десяти эшелонов), согласился.

Серые, затхлые, застоявшиеся дни осени сменились холодом. Внезапно нахлынули сухие ночные зазимки. Рано темнело, и поздно светало. С пропуском для партизанских районов машина выехала из деревни Ловцевичи еще до наступления темноты. Жуковский в форме капитана гестапо сидел за рулем (он приехал на этой машине к партизанам), а пехотинец, майор Белозеров, находился рядом. Запасной водитель в форме ефрейтора сидел сзади. Луна и подмерзшие дороги позволяли ехать в опасных местах без света. По хорошо знакомой местности им предстояло проехать около шестидесяти километров. К утру машина подъехала к деревне Лоси и в ста метрах от нее остановилась. Встретивший их местный житель Антон, знакомый Чесика, сообщил, что поезда по железной дороге проходят почти каждый час. Немецкие солдаты находились вчера в селе с десяти до двенадцати часов. Некоторым жителям обещали принести мыло и керосин. Заказали самогон и сало.

— Крепость вашей самогонки? — вдруг спросил Жуковский.

— Хай ее халера, бье у нос, аж слезы тякуть, — ответил Антон, усмехнувшись. — Яны бяруть тольки первач.

— Это хорошо, что первач, — задорно произнес Чесик.

— Ты что, сам для смелости решил хватить шнапсу? — спросил Белозеров.

— Потом скажу. Есть одна идейка, и неплохая.

Местный житель с интересом рассматривал «немцев».

— Похожи? — уточнил Андрей.

— Як мая дочка на жонку, — ответил Антон и, глянув на ефрейтора, спросил:

— А ен лопоча па-нямецки?

— Нет, он нем, как рыба, — проговорил Жуковский. — Зато классный водитель.

Партизаны проверили немецкие автоматы, рожки к ним, пистолеты, увесистые мешки с толовыми шашками, детонаторы и стали ждать сигнала от Антона, дом которого находился на окраине села.