Роковая блондинка

Меня доставили в больницу Святого Винсента – всего в нескольких кварталах от моего дома. В последний раз я была в клинике, когда мне нужно было извлечь песчинку из глаза, и прождала я четыре часа, прежде чем меня исцелили. Но сегодня, видимо, пострадавшие не валили валом; совсем скоро меня доставили в смотровую и сделали рентген. А потом я сидела на кровати и прислушивалась, как за тускло-зелеными занавесками оглушительно кашляет какой-то мужчина. Поблизости заплакал ребенок; мать ласково пыталась его успокоить. Даже я, не изведавшая доныне тяги к материнству, знала, что повторять плачущему ребенку «ш-ш-ш» можно с тем же успехом, что и читать ему «Божественную комедию».

Мне нужно было, невзирая на весь этот шум, позвонить Красавчику. Я не стала звонить ему из театра, потому что не хотела возбуждать подозрений Уиндгейта, и теперь умирала от желания поскорее поведать ему всю эту жуткую сагу. Я должна была выплакаться. Хотя схватка с Блисс стоила мне лишь поврежденной лодыжки, я чувствовала себя абсолютно разбитой. Когда Красавчик не взял мобильник, я позвонила ему на домашний.

К моему ужасу, ответила женщина. Номер Красавчика я внесла в список уже давно, так что никакой ошибки быть не могло.

– Можно Ригана? – несмело спросила я. Возможно, к телефону подошла уборщица – хотя для человека, который смахивает пыль метелочкой из перьев, голос у нее был слишком самоуверенный.

– Его еще нет, – сказала она. – Что-нибудь передать?

Она произнесла эти слова с удовольствием, как будто уловила мое замешательство и откровенно им наслаждалась.

21

Великолепно. Вечер начался кошмарно, а теперь уже дотягивал до уровня «Техасской резни бензопилой». Я сделала глубокий вдох и попыталась убедить себя в том, что должно быть разумное объяснение, почему к телефону в квартире Красавчика подошла какая-то баба. В течение сорока восьми часов у нас все шло прекрасно: едва ли он уже начал мне изменять!

Помучив себя таким образом в течение минуты, я позвонила Нэшу. Сообщила ему последние новости, которые нужно было разместить на сайте, и пообещала непременно с ним связаться, если будет известно что-нибудь еще.

– Где ты? – спросил он. – На автобусной остановке?

– Вроде тоге, – сказала я. Он и так все поймет, когда завтра увидит меня с костылями.

Едва я закрыла телефон, как он зазвонил у меня в руках.

– Бейли, ты в порядке? – спросил Крис, прежде чем я успела поздороваться. – Харпер мне позвонила, она так беспокоилась…

– Я в порядке. Но чуть было не попала в беду. Тома и Локет убила Блисс. Меня она тоже пыталась убить, сегодня вечером, в театре «Чепе». Сейчас я в больнице Святого Винсента, с растянутой лодыжкой.

– Я немедленно приеду.

– Крис, не надо.

– Слушай, я не врач, но по крайней мере играю доктора в кино. Я приеду через десять минут, максимум – через пятнадцать.

Я не стала спорить. Вскоре нам с ним предстоял неприятный разговор, но он имел право знать все, что связано с Блисс. И вдобавок я чувствовала себя такой несчастной… какая-то поддержка была мне необходима, прямо сейчас.

У меня не было времени на раздумья, поскольку через несколько минут занавески раздвинулись и вошел врач – в вельветовых брюках и полосатом шерстяном свитере, высокий, светловолосый, очень приятный. Ординатор, догадалась я.

– Есть хорошая новость: у вас всего лишь растяжение связок, – бодро сказал он. – Это не так уж страшно. А вот плохая новость: наступать на эту ногу вы не сможете недели три.

Он наложил на лодыжку повязку, прописал ибупрофен и объяснил, что мне следует полежать в кровати, делать холодные компрессы, а ногу надо укладывать на возвышение. Костыли предоставят за счет клиники.

Крис приехал как раз в тот момент, когда я осваивала костыли – и это было жалкое зрелище. Он коснулся рукой моего затылка, поцеловал в лоб и обеспокоенно спросил:

– Ты когда-нибудь простишь меня за то, что я втянул тебя в это?

– Командировка у меня только в ноябре, моя волейбольная карьера закончилась в колледже – так что ничего страшного.

– Слава Богу.

– Крис, – сказала я, стараясь перекричать плач ребенка, – если честно, я ни о чем не жалею. Пусть я не знала Тома, но он был неплохим человеком, и я рада, что нашла его убийцу.

Пока я ждала у выхода, Крис искал такси. Когда мы приехали ко мне, он, даже не спрашивая, проводил меня наверх.

– Хочешь чаю? Или еще чего-нибудь? – спросил он, усадив меня на кушетку и приподняв ногу.

– Бренди, – сказала я. – Двойное.

– В сочетании с болеутоляющим?..

– Плевать. Я просто хочу обо всем забыть.

Крис, видимо, решил пропустить это требование мимо ушей, потому что я услышала, как он ставит чайник. Пока он возился на кухне, я позвонила по мобильнику в театр. Ответила женщина – видимо, та рыжая, которую накануне вечером я видела в фойе.

– Это Бейли Уэггинс, – сказала я. – Сегодня на меня напали в вашем театре. У вас есть минутка?

– Спектакль все равно отменили, так что времени полно.

– Мне нужно кое-что узнать. Я упала с лестничной площадки над сценой. Зачем, во имя всего святого, нужна дверь на такой высоте?