Роковая корона

Они прошли через городские ворота и вошли в сад перед изящным замком, слегка тронутый инеем. Их ожидал роскошный пир. Но только они уселись за высокий стол в большом зале, как дворецкий объявил, что из Нормандии прибыл Хью Биго, сенешаль покойного короля.

Стефан поднялся из-за стола. Сердце его гулко застучало в нетерпеливом ожидании. Взгляды собравшихся обратились к входу в зал, где появился Хью Биго, уставший, в испачканной дорожной одежде.

— Милорды епископы! — выкрикнул он. — Я привез важные новости. Перед своим последним вздохом король освободил баронов от присяги на верность, данной графине Анжуйской. Да, друзья мои, — продолжал он, повышая голос, — сразу после того как его племянник покинул Руан, король на некоторое время пришел в себя и успел отказать дочери в пользу Стефана из Блуа, которого объявил наследником короны Англии и Нормандии!

Какое-то мгновение все ошеломленно молчали, а потом одновременно заговорили. Даже если он доживет до ста лет, с удовлетворением подумал Стефан, ему все равно не забыть изумленного взгляда Анри. На его памяти это был единственный момент, когда он увидел брата удивленным.

— Ты превзошел себя, брат, — прошептал Анри, и у него перехватило дыхание.

Сомнений не было: в его голосе появился новый оттенок уважения. Что ж, момент необычный и весьма памятный.

Уже порядочно стемнело, когда Стефан, епископы Солсберийский и Винчестерский вместе с Хью Биго прибыли в кафедральный собор, где поставили обо всем в известность пораженного архиепископа Кентерберийского.

Тот внимательно их выслушал.

— Клянусь Распятием, какой удивительный поворот событий, — сказал он, когда Хью закончил свой рассказ. — У вас есть доказательства, что король изменил свои намерения? Я хочу сказать, милорды, что обстоятельства в высшей степени необычные, не правда ли?

— Почему? — быстро воскликнул епископ Солсберийский, прежде чем Хью Биго смог что-то ответить. — На самом деле, ваша светлость, общеизвестно, что между покойным королем и его дочерью произошла размолвка. Ведь Жоффруа Анжуйский почти что объявил войну Нормандии! Так что эти новости меня совсем не удивляют.

— И никого из нас, — добавил епископ Винчестерский.

Находясь в явной нерешительности, архиепископ колебался.

Стефан затаил дыхание.

— Я уверен, что Хью Биго готов принести священную клятву в том, что король назвал Стефана своим наследником, — Анри с уверенной улыбкой повернулся к сенешалю.

Помедлив, архиепископ кивнул.

— Очень хорошо. Если вы готовы дать такую клятву, сын мой, я должен принять ее. И приму с радостью и благосклонностью, — добавил он осторожно, — ибо, Бог тому свидетель, я не знаю, как мы смогли бы примириться с верховной властью женщины.

Хью судорожно сглотнул, взглянул на Стефана и медленно произнес:

— Да. Я готов принести такую клятву.

Стефан с глубоким облегчением выдохнул и крепко пожал сенешалю руку. Епископы Роджер и Анри довольно улыбались друг другу, а Стефан с беспокойством наблюдал, как Хью Биго дает многословную ложную клятву перед массой собравшихся людей. Он не мог избавиться от ощущения, что эта дьявольская сделка уже убавила часть его силы.

Хью умолк, и архиепископ внезапно предупреждающе поднял руку.

— Прежде чем согласиться короновать вас, милорд, я кое-что потребую.

Стефан метнул взгляд на брата, который слегка нахмурился этой, как бы сказать… выходке старого дурака. Потом с вопросительной улыбкой повернулся к архиепископу.

— Вы должны принести клятву в том, что восстановите и будете сохранять свободу Святой церкви, — провозгласил Вильгельм Корбэ.

— Хорошо сказано, ваша светлость. Я за такую клятву, — быстро сказал епископ Роджер.

— И я, — откликнулся епископ Винчестерский, кивнув в знак одобрения.

Стефану показалось, что все три священника как-то незаметно придвинулись ближе друг к другу, будто выстроились в ряд против него. Три пары глаз, объединенные общей целью, сверлили его пронизывающим взглядом. Стефан сдержал поднимающуюся волну возмущения: церковь всегда была недовольна своими правами. К счастью, понятие «восстановления и сохранения свободы Святой церкви» было вполне неопределенным для того, чтобы ему пришлось выполнять какие-то конкретные обещания.

— Я согласен, ваша светлость. Я поклянусь в этом.

И все же архиепископ колебался, будто сомневался, что можно верить его заверениям. «Он не такой дурак, каким кажется», — решил Стефан.

Епископ Винчестерский шагнул вперед и положил руку на плечо Стефана.

— Я могу поручиться за честность моего брата, — сказал он. — Даю вам торжественное обещание, ваша светлость.

Архиепископ Кентерберийский кивнул, явно удовлетворенный.

— Тогда, Бог мне свидетель, я обещаю короновать вас на престол Англии.

Анри взял Стефана за руки.

— Кто бы мог представить себе этот момент в тот роковой день, много лет назад, когда ты отплыл в Англию, одинокий, без друзей, один во всем свете? — сказал он, и Стефану показалось, что глаза Анри влажно заблестели. Нет это, должно быть, отсветы пламени горящей свечи…