Роковая корона

Я ознакомился с отчетом казначея, — объявил Роберт, поднимая пергамент, чтобы все могли увидеть его. — Он производит даже более удручающее впечатление, чем мы опасались Страна в таком беспорядке, что могут пройти месяцы, прежде чем мы сможем получить положенный годовой доход. Запасы настолько малы, что мы даже не в состоянии надлежащим образом провести коронацию. Если бы не щедрость Майлса Глостерского, на нашем столе сейчас не было бы ни еды, ни питья.

Светловолосый гигант широко усмехнулся.

— Мне лишь хотелось бы предложить вам еще больше.

Мод ласково поглядела на Майлса, которому недавно пожаловала титул графа Херфорда. Ходили слухи, что его огромное богатство накоплено многолетними грабежами, но она не обращала внимания на подобную болтовню. Единственное, что сейчас имело значение, — его готовность помочь ее делу.

— Необходимо срочно что-то предпринять, — продолжал Роберт.

— Мы все отдаем себе в этом отчет, — раздраженно сказал епископ. — Какие меры вы предлагаете?

— Вы можете занять денег у ростовщиков-семитов в счет того, что они задолжали королевству, — предложил король Давид.

Мод подалась вперед в своем кресле.

— Превосходная идея, дядя, но как мы объясним ростовщикам нашу просьбу?

Роберт, Майлс и Анри с удивлением повернулись к ней, будто только что вспомнили о ее присутствии.

— Не беспокойте себя подобными делами, мадам, — с отстраняющим жестом произнес епископ. — Позвольте нам самим разобраться с этим вопросом.

— Я сижу здесь не в качестве украшения, милорды, и полагаю, что могу быть вам полезна. Вы не слышали, о чем я спросила?

Мужчины глядели на нее с вежливой безучастностью, и Мод поняла: они воспринимают ее лишь как живое украшение, символ короны, и, стоит только дать слабину, авторитет ее будет утрачен. Даже Роберт, Брайан и дядя Давид — все те, кто заботятся о ней больше всего, — хотят, чтобы она стала воском в их руках, вылитым в хорошо пригнанную форму, которую они изготовят для нее. Она будет сидеть на троне, а они — править страной. Что ж, чем скорее она выведет их из заблуждения, тем лучше.

— Прибыли ли лондонские горожане в замок для аудиенции? — спросила Мод.

— Да, — ответил епископ.

— Пришлите их.

— Сейчас? — поднял брови Анри. — Мы ведь обсуждаем финансовый вопрос. Они могут подождать.

Не отвечая, Мод хлопнула в ладоши, и вбежал слуга.

— Приведите лондонцев. — Мод повернулась к Анри. — У меня есть план. Вам придется смириться с моими действиями.

Мужчины испуганно переглянулись. Ее дядя, нахмурившись, сдвинул седеющие рыжеватые брови.

— Что ты задумала, племянница? — спросил он. — Надеюсь, ты не собираешься своевольничать и брать дело в свои руки.

Анри снисходительно улыбнулся королю Шотландии.

— Она достаточно благоразумна, сир. Расскажите же нам о вашем плане, мадам.

Он выспрашивал ее осторожно, как ребенка, затеявшего новый фокус. Мод поджала губы.

Вошел слуга, ведя за собой группу мужчин средних лет, закутанных в длинные, подбитые мехом плащи. Все они были темнолицыми и бородатыми, и Мод показалось, будто перед ней воскресли ветхозаветные патриархи. Она любезно поздоровалась с ними, предложила подкрепиться и подождала, пока ее советники поприветствуют их.

Глава делегации подошел прямо к возвышению, на котором сидела Мод, и опустился на колени.

— У нас есть к вам просьба, миледи, и мы умоляем, чтобы вы согласились удовлетворить ее.

— Конечно, я постараюсь. К тому же и у меня тоже есть просьба.

Краем глаза Мод заметила, что епископ Винчестерский напрягся, ноздри его беспокойно затрепетали. Глава делегации испуганно взглянул на Анри, затем быстро отвел глаза. Но Мод, успев заметить этот короткий обмен взглядами, замерла. А если епископ встречался с лондонской делегацией вчера вечером или еще раньше? Знает ли кузен, чего горожане хотят от нее? Он сказал, что не знает.

Предводитель лондонских горожан заговорил:

— Мы приехали ходатайствовать об освобождении нашего любимого короля. Мы умоляем вас освободить его из заключения и отпустить вместе с женой и детьми в Булонь.

Мод застыла. Меньше всего она ожидала услышать именно это. Она украдкой взглянула на епископа, но его лицо ничего не выражало. Имел ли Анри соглашение с этими людьми по поводу освобождения Стефана, или, возможно, даже подтолкнул их к такому шагу?

— То, о чем вы просите, невозможно, — сказала она предводителю, сохраняя вежливый тон. — Стефан захватил мой трон, разорил казну, не требовал строгой кары для нарушителей закона и превратил Англию в место, где человеку жить невозможно. — Она едва не задыхалась, с трудом подавляя поднимающийся гнев. Невозможно было поверить, что эти горожане пытаются освободить того самого человека, который принес столько страданий их королевству. — Я сожалею, — продолжала она, — но, честно говоря, не могу удовлетворить вашу просьбу. Освобождать бывшего короля слишком опасно: он станет главной точкой опоры для моих врагов. Вы, несомненно, сами это понимаете.

— Я понял, миледи, лишь то, что вы отказываетесь уважить нашу просьбу, — угрюмо отозвался мужчина.