Роковая наследственность

Около подъезда, заехав на тротуар, стояла тёмная иномарка, и проходящие мимо люди, не стесняясь в выражениях ругали нерадивого владельца. Оказавшись в квартире, Дима сразу заметил мужские зимние ботинки, стоящие у двери, и мужскую дублёнку, висящую на вешалке рядом с Катиным зимним пальто. Опёршись о стену, он снял обувь, затем шапку, и позабыв снять пальто, побрёл по квартире.

На кухне, на подоконнике под открытой форточкой стояла хрустальная пепельница, наполненная бычками от импортных сигарет. Раковина была завалена грязной посудой. В ведре лежала уйма металлических и стеклянных банок из-под деликатесов и бутылка от французского шампанского. На столе лежала разделочная доска с остатками сыра, буженины и шкурками от сырокопчёной колбасы. А накрытый белой праздничной скатертью стол в столовой, с угощениями, шампанским и коньяком, говорил о том, что вчера за ним ужинали двое… Катина комната была пуста. Глядя на дверь своей спальни, Дима побледнел.

– Неужели они там? – подумал он, и тихонько толкнул дверь рукой.

Не веря своим глазам, он разглядывал дочь, спящую на родительской кровати с не очень молодым мужчиной.

Почувствовав чей-то пристальный взгляд, Катя открыла глаза и долго с прищуром смотрела на отца, соображая, а действительно ли это он. Ужас обуял ею, когда она услышала его голос.

– Доброе утро. Как спалось?

Спохватившись, Катя резко села, и натянув одеяло до подбородка, испуганно произнесла.

– Папа? А-а-а, ты что…

– Ну да, ну да, понимаю. Тебе хочется спросить, что я здесь делаю, в столь ранний час?

Глядя на отца огромными безумными глазами, Катя просунула руку под одеяло, и толкая мужчину, пыталась разбудить его. На что тот лишь отвернулся. Часы, стоящие на трюмо, подсказали Волжанову, что у него осталось совсем немного времени, несмотря на это, просто хлопнуть дверью и уйти он не мог.

– Встала, и пошла вон, – спокойным холодным тоном сказал Дима и добавил, – И этого забери с собой.

Он не успел даже отвернуться, поскольку всё произошло молниеносно. Испуг на лице Кати сменился на нагловатую улыбку и резко откинув одеяло, она встала с постели абсолютно голой. После чего, с издёвкой произнеся, – Да пожалуйста! – прошла мимо отца и вышла из спальни.

Шло время. Ожидая, когда гость покинет квартиру, Дима стоял на кухне, и глядя в окно, думал о предстоящем разговоре с дочерью. Он не знал, что станет ей говорить, и смог лишь настроить себя, при любом раскладе, быть крайне сдержанным и спокойным, дабы в последствии, как предупреждала Маша, ни о чём не пожалеть.

Вскоре послышались быстрые тяжёлые шаги по коридору, затем короткий шепотливый разговор, и наконец, звук захлопнувшейся входной двери. Через несколько минут, мужчина в дублёнке, всю ночь провисевшей на их вешалке, вышел из подъезда и сел в ту самую тёмную иномарку, которая стояла на тротуаре у подъезда. Машина завелась, но с места не трогалась. Покинув кухню, Волжанов увидел Катю, торопливо одевающуюся в передней. Около неё на полу стояла большая сумка, которая обычно использовалась вместо чемодана.

– Далеко собралась? – спросил он абсолютно спокойно.

– Я ухожу! Ухожу насовсем! Это моя жизнь, и вас она больше не касается! – резким тоном ответила Катя, застёгивая молнию на сапогах.

– Может быть всё-таки поговорим?

– Разговора не будет! Я не собираюсь оправдываться, а тем более слушать твои нравоучения. Живу как хочу!

Продолжая одеваться, Катя потянулась за шапкой, лежащей на полке. В тот момент, отец схватил её за руку и резко развернул к себе лицом.

– Послушай девочка. Мы никогда не были тебе врагами, за что ты так с нами? Завтра приезжает мама, что ей сказать? А бабушке? А прабабушке?

– Отпусти! – закричала Катя и отдёрнула руку. – Меня ждут, дай мне уйти!

– Иди, я не собираюсь тебя удерживать. Только запомни пожалуйста. Если вдруг, когда-нибудь, в тебе проснётся стыд и совесть, если станет нестерпимо одиноко без того, от чего ты сейчас отказываешься, то возвращайся. Несмотря ни на что, мы любим тебя, и будем ждать.

Слова, сказанные отцом, заставили Катю остановиться и замереть, глядя в пол. А он, подняв с пола сумку, открыл дверь, отнёс её к лифту и вернулся.

– Извини, я опаздываю на работу. Так ты уходишь или остаёшься? А то могу занести сумку обратно.

– Ухожу! – зло ответила Катя, и вышла из квартиры, громко хлопнув за собой дверью.

– Вот учудила, так учудила. А бабуля прям как в воду смотрела, – рассуждал Дмитрий, наблюдая в окно как дочь садиться в машину ночного гостя. – Так это что ж получается? Если бы я не заехал домой, то сегодня вечером лёг в эту постель? Фу, мерзость какая!

В следующую минуту, в порыве неимоверной злости он сбрасывал с кровати на пол одеяло, подушки, простынь, а затем, завернув всё это в узел, сел на него сверху.

– Жалко конечно. Танюша расстроится, это был её любимый японский комплект белья. Тёща с тестем с гастролей привезли. Ничего, она поймёт. Вечером выброшу всё это на помойку вместе с матрасом.