Роковая наследственность

– Наблюдательный какой, – пожурил хозяина купец, но попросил испить рассолу. Вытирая усы и морщась от удовольствия, он сказал. – Знатный у тебя рассол, мигом боль вышибает, благодарствую. А вот нога ещё ноет.

– Так она у вас опухшая была, а сейчас глядите, почти всё ушло. Теперь потерпеть придётся, дня через два пройдёт. Видать, когда с саней падали, ногу то и повредили.

– С каких таких саней? Пьян был, помню. Сделку мы с приятелем в трактире обмывали. Потом вроде повздорили, а-а-а дальше, хоть убей, ничего не помню. Так что со мной приключилось то? И каким макаром я в твой дом попал?

 Степан начал было рассказывать купцу историю предыдущей ночи, но тот, не дослушав до конца вспомнил о сундуке, и схватившись за голову запричитал.

– Ах я дурья башка, морда пьянчужная! Сундучок то мой с бумагами да деньгами видать этот подлец с собой уволок? Что делать то теперь? С чем домой ворочусь? Жена ж меня со свету сживёт!

– Не убивайтесь барин. Целёхонек сундучок то ваш, уж не сумневайтесь, – сказал Степан довольно улыбаясь.

– Да не уж то? Где ж он?

Зайдя за занавеску, Степан принёс оттуда сундучок и поставил его на стол.

– Вот, сберёг я его.

Вскочив с лавки, прыгая на одной ноге купец добрался до стола.

– Во-о-от, вот он родимый, – поглаживая сундук со всех сторон говорил он, не скрывая своей радости. – А замок то, замок то сломан! Это как понимать? – вдруг испуганно спросил купец с подозрением взглянув на хозяина.

– Да вы ж барин меня не дослушали. Говорю ж, там всё в целости и сохранности.

Заставив себя дослушать историю до конца и проверив содержимое сундука, купец понял, что Степан спас не только его деньги, но и его жизнь. Задумался тут купец, а хозяин ему и говорит.

– Прощения прошу. Вам бы барин Матвей Егорыч одеться. Ежели не побрезгуете, то свою одёжу вам одолжу, крестьянскую, другой не имею. Опосля, жена моя вашу одёжу в порядок приведёт. Не извольте беспокоиться, большая мастерица она на это дело. К вечеру баньку истоплю, попарю вас, вся хворь глядишь и сгинет!

– Нет голубчик, так не пойдёт, – с грустью ответил купец, – Домой мне надобно, ещё вчера воротиться должен был. Домашние мои поди с ума сходят, – и положив руку на сердце продолжил. – Спасибо тебе Степан, спас ты и меня и деньги мои. По гроб жизни тебе благодарен буду.

– Ну что вы барин. За что это вы меня так уж благодарите? – покраснев сказал хозяин.

– Как это за что! Да если б не ты – лежать бы мне сейчас в сугробе да помирать. Уж не сомневайся, отблагодарю тебя от всей моей души купеческой, да и домой поеду. Мне бы лошадёнку какую раздобыть. Сможешь?

– Чего ж не смочь, смогу раз надобно. Только вот какое дело…, – почесав затылок сказал Степан. – Сын мой старший, у нашего барина кучером служит, а я у него в главных конюхах хожу. Так вот барин наш сейчас в столице, на именинах своей матушки гостит. Через три дни, я за ним сына посылать буду. Так вот он бы вас тогда в город и отвёз. Погодить не желаете?

 Немного поразмыслив, купец улыбнулся и радостно ударив широкой ладонью по столу сказал:

– Уговорил, остаюсь! Тащи свою одёжу.

Спустя не более часа в избе собралась вся семья. Познакомившись с гостем и дружно собрав на стол, помолясь, стали все вместе трапезничать. Вкусно причмокивая, дети украдкой посматривали на купца, а он на них. – Семеро детей, шутка ли! Четыре девки и три пацана. Да такие все ладные! – думал он. – Пацаны в отца пошли – крепыши удалые. А девчонки больше на мать похожи, круглолицы, кареглазы, с толстенными тёмно-русыми до пояса косами. Но больше всех приглянулась купцу средняя дочь – Катенька. В отличии от сестёр была она худенькой, стройненькой и у неё у единственной были светлые как лён волосы, да огромные отцовские зелёные глаза.

Ближе к вечеру Степан завёл разговор про баню, а Катенька тут возьми да встрянь в разговор.

– Нельзя тятенька барину сегодня в баню то, ещё два дня как нельзя. Марфа наказывала ногу в холоде держать, да от печи подале.

– Что ещё за Марфа такая? И откуда ей про ногу мою больную известно? – удивлённо спросил девочку купец. Испугавшись, Катенька спряталась за отца.

– Это барин Матвей Егорыч знахарка наша местная, – ответил вместо дочери хозяин, – Лечит она людей примочками да отварами разными. Вы ночью дюже стонали. Поглядели мы, а у вас ногу больно разнесло. Тогда я и послал Катеньку к знахарке. Дала она листьев и велела ими ногу обложить, да тряпицей замотать. Как придёт нога в своё прежнее состояние, так всё это и снять.

– Ну дела-а-а… А нога и впрямь всё лучше и лучше. Я уж про неё и забывать стал. Ну дела-а-а… Спасибо тебе милое дитятко, – улыбаясь сказал купец, обращаясь к Катеньке. А та покраснела и застеснявшись убежала за занавеску.

Через два дня нога у купца действительно пришла в норму и накануне его отъезда, заготовив свежих веничков истопил Степан баню. Наслаждаясь паром, а в перерывах попивая хмельной квас, вели они меж собой беседу.

– А скажи мне Степан, – отхлебнув из крынки холодного кваса спросил купец.