Роковая ошибка княгини (СИ)

…а на квартире у Мишеля Волконского в ту ночь тоже не спали. Частично из-за Ксении, с которой невозможно было спокойно уснуть, но в большей степени по другой причине. Барышня Митрофанова, безусловно, простила Мишеля за все обиды, и простила не один раз, как всегда страстная и нежная в его объятиях. Но потом, состроив скорбное личико, начала с неохотой одеваться.

– Я не смогу остаться сегодня, – сказала она, чувствуя на себе вопросительный взгляд Мишеля. – Отец прислал телеграмму о своём возвращении. Шестичасовым, должно быть, уже приехал. Ему не понравится, что я не ночую дома.

– Можно подумать, он не знает, где ты и с кем.

– Знает, но… ни к чему волновать его лишний раз, – Ксения вздохнула. – Он в последнее время такой нервный… эта война весьма некстати… он боится… разорения… революции… – последнее слово она произнесла почти шёпотом и, снова вздохнув, быстро просунула руки в рукава тёмного муарового платья. Она не носила ярких цветов из солидарности с Волконскими, но траур, тем не менее, тоже не надевала. Как она сама говорила, это напоминало ей о смерти матери, которую Ксения очень тяжело переживала – с тех пор она не могла спокойно смотреть на траурные наряды.

– Было бы неплохо мне с ним поговорить, – сказал Мишель. – Завтра удастся застать его дома? Я бы приехал с утра, или к вечеру, как удобней?

– С утра он у себя на фабрике, поедет лично проверять дела. Так он сказал. Когда вернётся, я не знаю, но на ужин он заранее обещался Авдеевой.

– Софье Владимировне? А она разве здесь?

– Сергей с отцом уехали в эту вашу глушь, а она осталась. Теперь сходит с ума от скуки в одиночестве и развлекается тем, что даёт званые приёмы каждые два дня. Если тебе нужен мой отец, то лучший способ встретиться с ним – перехватить его у Авдеевой. К вечеру, боюсь, он опять куда-нибудь уедет. Кстати, зачем он тебе?

– Отели, – просто ответил Мишель. На его взгляд, это всё объясняло. Ксения, натянув платье на плечи, принялась быстрыми движениями застёгивать пуговицы. Её красивое лицо приняло задумчивое выражение.

– Ивана Кирилловича, я так понимаю, ты просить не хочешь?

– Шутишь? – он попробовал улыбнуться, а Ксения тотчас же улыбнулась в ответ.

– Прости. Конечно, папа поможет, коли так. Он любит тебя и что угодно ради тебя сделает.

– Вот только к Авдеевой я бы идти не хотел. У меня всё-таки траур, я не расположен сейчас ни к званым ужинам, ни к веселью и танцам.

– Я тебя понимаю, – отозвалась Ксения с печалью в голосе. – Я попробую перехватить его завтра с утра и сказать, чтобы встретился с тобой как можно скорее.

– Буду тебе обязан.

– Мишель, я всё хотела сказать… – она вернулась на кровать, легла рядом с ним поверх шёлковых простыней и, склонив голову к нему на грудь, взяла его за руку. Скрестив его пальцы со своими, Ксения тихо прошептала: – Ты был молодцом сегодня. Да-да, несмотря ни на что, ты… ты выстоял, выдержал, с достоинством принял удар. Юлия Николаевна гордилась бы тобой!

«А они думали, я устрою отцу очередную кровавую сцену?» – едва ли не с улыбкой подумал Мишель и вздохнул в ответ. Ему самому теперь было стыдно за тот порыв, хотя в имении полёт Ивана Кирилловича с лестницы до сих пор обсуждали с восторгом.

– Не поддавайся на провокации, что бы ни случилось, – прошептала Ксения на прощанье, затем, нежно поцеловав его в губы, сделала шутливый реверанс и ушла, тихонько затворив за собой дверь. Её кучер ждал под окном, сквозь распахнутое окно Мишель слышал, как Ксения приказала везти на Неглинную. Тем удивительней прозвучал настойчивый стук в дверь, когда перестук лошадиных копыт растаял в гулкой ночной тиши.

Кто бы это мог быть? Для возвращения Алексея ещё рано, немногие друзья Мишеля были слишком хорошо воспитаны, чтобы приходить в такое время, а Ксения только что ушла. Кто-то от Дружинина? Или, быть может, люди отца?

Гадать можно сколько угодно, но истина всё равно превзошла самые смелые ожидания. Поднявшись с постели, Мишель накинул халат и вышел в коридор, на ходу приглаживая волосы, после сладких мгновений с Ксенией торчавшие в разные стороны.

Посмотрев в дверной глазок, он подумал, что зрение его обманывает. Он поспешно опустил ручку и распахнул дверь перед незваным гостем.

На пороге стоял Адриан Кройтор.

Глава 9. Адриан

Ни единого вопроса не было задано, ни единого слова не было произнесено. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, затем Мишель сделал шаг назад, гостеприимно распахнув дверь перед ночным визитёром. А когда тот зашёл, Волконский на всякий случай выглянул в подъезд и, никого там не обнаружив, плотно закрыл дверь на замок. Назад пути не было.

Адриан Кройтор, смуглый коренастый брюнет лет тридцати пяти, не сводя пристального взгляда с Мишеля, для начала сказал:

– Что бы вам там про меня не говорили, но вашу матушку я не убивал!