Роковая ошибка княгини

- Владимир Петрович, я всё равно не продержалась бы здесь долго. Даже странно, что Викентий Иннокентьевич не выгнал меня раньше – спасибо моему наставнику Сидоренко, заступился, - с задумчивым видом Саша перевела взгляд на шероховатую стену, выкрашенную белой краской, и стала смотреть на неё так пристально, словно та хранила в себе ответы на все вопросы человеческого бытия. – Надо же, как получается, - продолжила она, - самые близкие люди в итоге оказываются предателями и мерзавцами, как Воробьёв, например... А совершенно чужие - Сидоренко, Марина, да хотя бы та же покойная Никифорова! – протягивают руку помощи в самый неожиданный момент! Господи, до чего удивительна и непредсказуема наша жизнь... - Опомнившись, Саша поняла, что против воли озвучила свои же мысли, не предназначенные для посторонних ушей, и смутилась. - Извините, Владимир Петрович. Я о своём.

- Сашенька, если бы только я мог что-то сделать для вас, как-то отблагодарить вас за то, что вы сделали... - Голос его, преисполненный сочувствия, Сашу поначалу тронул, но слишком хорошо она знала, что обычно следует за такими тёплыми словами. Вновь вспомнился Волконский (а он забывался?), а ещё князь Борис Караваев, отец Эллы... И поэтому Саша с усмешкой уточнила:

- Деньги?

Повисла пауза, и Владимирцев недоумённо поднял брови.

- Что?

- Деньги, - повторила Сашенька, кивнув ему. - Сейчас вы наверняка предложите мне деньги. Вы же дворянин, и довольно богатый, я знаю, у вас два собственных имения, одно в Подмосковье, а одно где-то в Малороссии.

- Саша, простите, но мне это даже как-то и в голову не пришло! - Покаялся Владимирцев, и тут-то уже пришёл её черёд удивляться.

- Что...?

- Я имел в виду нечто другое, - уклончиво ответил Володя, но, тем не менее, он умудрился произнести эти слова так, что Саша сразу поняла, куда он клонит. И, прижав руку к груди, взмолилась:

- Владимир Петрович, я прошу вас, не говорите ничего! Ни слова больше, пожалуйста!

- Саша, выходите за меня замуж. – И всё-таки, он это сказал.

- О, боже, - вырвалось у неё, и Александра, закрыв лицо в ладонях, замерла без движений.

- И это вовсе не плата за вашу доброту, как вы могли бы подумать! Я люблю вас. И я хочу, чтобы вы стали моей женой. И, я клянусь вам, я всё сделаю, чтобы вы ни в чём не нуждались до конца ваших дней. Вы верно заметили, я, хм, довольно не беден, но если вы не смыслите дальнейшей жизни без вашей работы – вы можете работать, и я не стану этому препятствовать.

- Влади-имир Петрович, - простонала Сашенька, чувствуя уже знакомое неприятное жжение в глазах. А она-то думала, что слёз у неё уже не осталось! – Господи, ну зачем, зачем вы всё это говорите?

- Потому, что считаю своим долгом сделать это, - с усмешкой произнёс Владимирцев. - Я понимаю, жених из меня сейчас не самый завидный, но ведь мадам Воробьёва сказала, что у меня есть шанс встать на ноги! И если так, то я всё для этого сделаю. Только соглашайтесь, Саша!

Она глубоко вздохнула, пытаясь совладать с собой, и спросила еле слышно:

- А что будет, если я откажусь? Вы наглотаетесь таблеток? Застрелитесь с горя?

К её величайшему удивлению Владимирцев рассмеялся, и, перехватив её руку, поднёс к губам и поцеловал ласково.

- Ну что вы, Сашенька! Разумеется, нет, ничего такого! Не для того же вы рисковали своей карьерой и своим будущим, чтобы я так глупо упустил этот шанс! – Смеясь, ответил он. А затем, не отпуская Сашиной руки, посмотрел в её глаза и сказал уже серьёзно: - В случае отказа я буду умолять вас разрешить мне быть для вас добрым другом. Просто другом, как раньше, и больше ничего. Потому что, это чистейшая правда, я не смогу без вас, не справлюсь!

Саша смотрела на него, непроизвольно качая головой, смотрела – и не понимала.

Такие, вообще, бывают? Такие, как он? Получить отказ, и не печалиться из-за уязвлённого мужского самолюбия, а так ласково и нежно просить о дружбе, потому что, видите ли, он без неё не сможет?

"Господи, Володя, какой же вы хороший, какой чудесный, какой удивительный! - Думала Саша, легонько сжимая его руку в ответ. - Какой бесконечно благородный и светлый вы человек! Господи, ну почему, почему я не могу вас полюбить?! Как всё было бы просто!"

И, поскольку обманывать Владимирцева было бы совсем уж нехорошо, она так и сказала ему:

- Владимир Петрович, вы слишком хороший, чтобы быть нечестной с вами. Позвольте, я скажу как есть: вы бесконечно дороги мне, но люблю я другого.

Что ж, и к такому ответу он был готов. Мишель, помнится, говорил, что у Александры взаимная симпатия с Сергеем Авдеевым. Стало быть, вот так. Но ничего, Владимир не слишком-то надеялся на безоговорочное согласие, а потому разочарования у него никакого не было. Разве что - чуть-чуть? Но, тем не менее, не сказать ей о своих чувствах он не мог.

- В таком случае, передайте мои поздравления господину Авдееву, - с лёгкой, но вовсе не язвительной улыбкой ответил Владимирцев. - Ему очень повезло, он настоящий счастливчик!