Роковая Роксана

- Мне кажется, такая участь вам не грозит, - сказал граф каким-то совершенно незнакомым голосом – низким, проникновенным.

- Да ладно, - я смягчила слова улыбкой. - Не поверю, что вам уже не рассказали.

- О чем?

- О трёх моих неудачных попытках выйти замуж. Не лукавьте, милорд. Лукавство вам идёт, но меня это раздражает.

Я ожидала, что он отшутится в ответ. Скажет что-то вроде «вас раздражает моя красота?», но Бранчефорте помедлил, а потом произнёс:

- Да, меня уже просветили на этот счёт.

- Не сомневалась, и представляю, что вам наговорили, - сказала я. - Но в любом случае, я не имею отношения к смертям моих женихов. Сплетничают о разном, и мне это прекрасно известно. Я же не глухая и не слепая. Но королевские дознаватели всё проверяли. Имели место несчастные случаи. Всего лишь глупые, роковые несчастные случаи.

- Вот как? И что произошло с вашими женихами? – спросил граф.

В его голосе я не уловила насмешки, а во взгляде было только внимание. Он действительно хотел узнать, что произошло.

- Мне известно об этом лишь со слов дознавателей и из некрологов, - я задумчиво понюхала розу. – Винсент умер из-за сердечной недостаточности, он всегда был слаб здоровьем… Перед этим долго болел, поэтому мы всё время откладывали свадьбу… Колдер простудился, у него было воспаление лёгких… А эта болезнь, как вам известно, любого здоровяка может убить… У Фарлея после смерти обнаружили грудную жабу. Он сгорел за несколько дней, бедняга. Умер в тот самый день, когда у нас должна была быть свадьба. Так что, как видите, это точно не отравления, не утопления, и я точно к этому не причастна.

- Но это всё болезни, а не несчастные случаи, - заметил Бранчефорте.

- Что такое болезнь, как не самый несчастный случай? – возразила я. – Особенно если она заканчивается смертью.

Граф медленно кивнул, вроде бы соглашаясь, но всё же…

- Так что? – спросила я. – Теперь я реабилитирована в ваших глазах? Слухи не подтвердились? Роковая Роксана – вовсе не роковая, а всего лишь неудачница.

- Я никогда не верю слухам, - сказал граф.

- Правильно делаете, - похвалила я его. - Про вас тоже много чего говорят.

- Например? – заинтересовался он.

- Например, что вы заказываете портреты всех своих любовниц, и в вашей галерее уже тысяча картин.

- Нагло врут, - коротко ответил он.

- Вот и я о том же…

- Там всего лишь пятьдесят шесть картин, - продолжал Бранчефорте. – Для тысячи полотен мне пришлось бы строить отдельный дом.

Пару секунд я смотрела на него, потеряв дар речи.

- Кажется, вы краснеете, - заметил граф без малейшего смущения.

- Кажется, вы смеётесь надо мной, - упрекнула я его.

- Нет, говорю чистую правду.

- Впрочем, это ваше дело, - сказала я почти сердито.

- Не волнуйтесь, это не любовницы, - снизошёл он до объяснений. - Просто мне нравится смотреть на красоту. Меня можно назвать коллекционером красоты. Портреты красивых женщин представляют для меня такую же ценность, как драгоценные камни или марочные вина.

- Чудесно, - пробормотала я.

- Можно ли мне заказать ваш портрет, леди Розенталь? Я впечатлён вашей красотой и мечтаю любоваться ею как можно чаще.

- Нет! – так и взвилась я. - Не позволяю! Не желаю, чтобы мой портрет висел в вашей галерее. Мне и так хватает сплетен и пересудов.

- Хорошо, простите, - тут же согласился он. – Это было бестактно с моей стороны. А вы любили ваших женихов?

- А этот вопрос вы бестактным не считаете? – ответила я вопросом на вопрос. – Это очень лично, я не буду на это отвечать. Тем более – вам.

- Хорошо, принимается, - так же легко согласился он. – Ещё раз прошу прощения за бестактность.

- Легче её не допускать, чем постоянно извиняться, - мы уже подходили к Цирку, и я видела, как в окнах, за лёгкими кисейными занавесками, которые вывешивали на весну и лето, стали появляться удивлённые, любопытные и раздосадованные лица моих соседей.

Конечно, не узнать графа Бранчефорте было невозможно. Даже на расстоянии.

- Взгляните, сколько у вас писем! – рассмеялся вдруг граф, указывая на наш почтовый ящик. – Столько не пишут даже в королевскую канцелярию.

Сегодня, и в самом деле, корреспонденции было слишком много. Почтальон не смог запихнуть всё внутрь ящика, поэтому сложил часть писем стопкой прямо на землю и придавил камнем, чтобы не унесло ветром.

- Давайте, помогу, - граф поднял письма с земли, отряхнул их и подождал, пока я достану остальные послания из почтового ящика, не забыв словно бы между делом посмотреть адресата. – Ого! Почти все письма – для вас.

- Вы очень наблюдательны, - сказала я сухо.

- От поклонников?

- В этом городке нечем больше заняться, как принимать ванны, сплетничать или играть в любовь, - ответила я, передёрнув плечами. - Вот молодые люди и играют. Это ничего не значит, можете мне поверить. Разве вы не посылали в юности письма тем девицам, чьи имена сейчас и помнить забыли?

- Поверьте, я ничего и никого не забываю, - сказал он, переводя взгляд на меня.

Тёмные ежевичные глаза вспыхнули и заблестели, и меня почти напугал этот блеск.

- Не пригласите в гости? – небрежно поинтересовался Бранчефорте. – На чашечку чая или кофе, к примеру.