Роковая Роксана

РОКСАНА

Имена Эмиля и леди Ленсборо были зачёркнуты, имя Харальда обведено и дважды подчёркнуто.

Я была до того потрясена этим открытием, что даже услышав шаги не пошевелилась, продолжая рассматривать листок.

Дверь открылась, и только тогда я подняла голову. На пороге стоял граф Бранчефорте и смотрел на меня. В одной руке он держал белую батистовую рубашку, в другой – графинчик с вином и два бокала. Лицо графа даже не дрогнуло, хотя он сразу заметил листок в моих руках. Не мог не заметить.

- Это что? – спросила я, потому что королевский эмиссар доблестно молчал. – Это – подозреваемые? Вы совсем потеряли совесть? Вы подозреваете всех моих близких людей? Даже мою маму?

Глава 15

Граф поставил графинчик и бокалы на стол, а потом протянул мне рубашку.

- Наденьте, - сказал он и встал к окну, разглядывая пейзаж, которым только что любовалась я.

Натянув рубашку поверх разорванного платья, я добрее и спокойнее не стала, хотя почувствовала себя гораздо увереннее – потому что теперь не нужно было постоянно придерживать корсаж.

- Что молчите? – сказала я требовательно. - Пусть вы считаете, что Стелла и Харальд могут возненавидеть меня… Пусть Аделард – никто не верит в добрые отношения между падчерицей и отчимом… Но моя мама?.. Это в голове не укладывается, - я сжала виски пальцами. - И Юлиана-то чем перед вами провинилась? Она всего лишь подруга моей сестры. Я с ней даже под руку не ходила.

- Да, я сделал ошибку, - отозвался граф, по-прежнему глядя в окно, и по голосу я поняла, что он усмехается.

- Ошибка в том, что подозревали невиновных? – сухо поинтересовалась я.

- Ошибка в том, - он быстро взглянул на меня через плечо, а потом повернулся ко мне лицом, - в том, что я запустил в свою квартиру мистера Ронбери. Зачем вам это, Роксана? Что за страсть к чужим секретам?

- Я же не в вашем грязном белье копаюсь, - ответила я сдержанно, стараясь не покраснеть, потому что упрекал он меня, вообще-то, справедливо.

- Всего лишь в моей корзине для бумаг, - мягко уточнил граф.

- Вы копаетесь в моей жизни, - не осталась я в долгу.

- И признаюсь, ваша жизнь меня очень занимает, - он подошёл ко мне, забрал исписанный листок и расправил его, положив на столешницу. – Я должен был рассмотреть всё ваше окружение, Роксана. И подумать над причинами, по которым каждый из этих людей, - он обвёл имена, написанные вокруг моего имени, пальцем, - может вас ненавидеть.

- Ненавидеть? Да вы с ума сошли!

- Что же вы так заволновались? – граф посмотрел на меня с ленивой улыбкой. – Я ведь никого не обвиняю. Просто рассуждаю.

- Пока не обвиняете, - возразила я. – Но мне было бы любопытно послушать ваши рассуждения. Насчёт причин для ненависти.

- Любопытно вам или мистеру Ронбери? – уточнил Бранчефорте.

Тут я не смогла сдержать предательский румянец – кровь бросилась мне в лицо.

- Краснеете, - заметил граф безо всякого выражения. – Задумали обо мне ещё одну статью?

Я заставила себя поднять голову и посмотреть ему в лицо.

- Вы прекрасно понимаете, что мистер Ронбери больше не заговорит, - сказала я, и граф удивлённо поднял брови.

- Почему? У него внезапно пропал писательский талант? – спросил он.

Это сбило меня с толку, и я пробормотала:

- Но вы же.. вы же всё знаете… Как я осмелюсь…

- Осмелитесь – что? – задал граф новый вопрос. – Написать разоблачительную статью о своих родных?

- Осмелюсь написать статью! – я перестала бормотать и сказала это громко и со злостью. – Как я могу писать статьи, если вы уже показали, что не желаете видеть их в печати?

Красивое и холодное лицо графа вдруг дрогнуло, будто он собирался весело рассмеяться, но в этот раз даже лёгкая улыбка не коснулась его губ.

- Дорогая Роксана, - сказал он серьёзно и даже немного торжественно, - у меня не было никакого желания лишать мистера Ронбери права голоса. Та статья была вынужденной мерой. Обещаю, что больше такого не повторится. Но всё же, вы очень неосторожны. Достаточно просмотреть статьи и станет ясно, кого мистер Ронбери деликатно обходит. А кого обходит – тот ему и дорог. Опасно показывать, что тебе кто-то дорог. Особенно если вы собираетесь слишком громко говорить правду.

- Вы обо мне или о себе? – не удержалась я от колкости.

- По-моему, мы говорим о вас, - произнёс он вкрадчиво.

- Хорошо, - легко согласилась я. – Тогда и продолжим говорить обо мне. Что вы имеете против моих близких? Разумеется, я не собираюсь писать об этом в газету. Мистера Ронбери это не касается. Но Роксана Розенталь желает знать.

- Уверены? – граф взглянул на меня из-под ресниц. – Вот вы узнали правду о женихе вашей сестры. Вам стало легче?

- Не стало, - признала я. – Но правду узнают не для того, чтобы стало легче.

- Для чего же? – спросил он так невинно, что я сразу поняла насмешку.

Некоторое время я кусала губы, медля с ответом, но потом сказала: