Роковая страсть

— Джилли, — заговорил он, и мне захотелось плакать от радости просто потому, что слышу его голос. — Я должен понять, почему ты направила машину на этот проклятый утес. Честно говоря, мне трудно поверить, что у тебя депрессия. На моей памяти ничего подобного не было даже в отрочестве, когда Лестер Харви променял тебя на Сьюзен, эту твою большегрудую подружку. Кажется, тогда ты просто покачала головой и послала его к черту. О Господи, Джилли, что все же с тобой случилось? — Форд прижался лбом к моей ладони.

Я ощущала его теплое дыхание. Да нет у меня никакой депрессии, так и хотелось выкрикнуть мне. Впрочем, какое теперь все это имеет значение? Я здесь, взаперти, а Пол жив и может делать все, что ему заблагорассудится. Но боюсь я не Пола, видит Бог, не Пола. Я боюсь Лоры, это от нее исходит угроза. Она проникла мне в голову и едва не убила. Если она снова появится, мне не выдержать. Я умру.

Меня словно подбросило от чьего-то прикосновения. Я поднял голову и увидел сиделку.

— Лора предала ее.

Сиделка удивленно приподняла свои тонкие черные брови и недоверчиво уставилась на меня.

— Лора? Какая Лора? С вами все в порядке?

Я посмотрел на Джилли. Она была бледна, кожа у нее почти просвечивала.

— Да-да, не беспокойтесь, со мной все хорошо. Действительно, какая Лора?

Я поднял голову и внимательно посмотрел на сиделку.

— Пора перевернуть ее и сделать массаж, — негромко проговорила она, — иначе пролежни будут.

— Расскажите про кому, — попросил я. — Врачи мне говорили что-то, но, честно говоря, я не очень понял.

Сиделка принялась втирать в плечи Джилли густой белый крем.

— Чаще всего из комы выходят быстро, и следов она, как правило, не оставляет. Если миссис Бартлетт очнется, скажем, через день-другой, можно рассчитывать на лучшее, хотя не исключено, что какие-то последствия все же будут. В таких случаях самое лучшее — надеяться и молиться. Весьма сожалею, мистер Макдугал, но это все, что я могу вам сказать.

В больнице я пробыл до утра, а когда, добравшись до дома № 12 по Ливерпуль-стрит, вновь погрузился в сон, мне приснилась Мэгги Шеффилд: она во весь голос орала, что Пол подонок и его следует вышвырнуть из Эджертона…

Глава 5

Подъезжая к дому в десять утра, я, как и накануне, заметил напротив машину Мэгги, а из гостиной доносился ее голос:

— Пол, по пути сюда я звонила в больницу: миссис Химмел сказала, что все по-прежнему. И еще я узнала от нее, что с семи утра у Джилли сидит Мак.

— Мак проводит с ней гораздо больше времени, чем вы, — проворчал Пол. — С чего бы это?

— Не суйтесь не в свое дело.

Пол как будто даже не особенно разозлился, и это меня удивило. Стараясь не привлекать к себе внимания, я вошел в столовую — длинную узкую комнату, занимавшую весь фасад дома и выходившую окнами на океан. Спереди она была сплошь застеклена, пол покрывала квадратная светлая кафельная плитка, а вся мебель была выдержана в черных тонах. Трудно представить, что в такой комнате можно устроиться с хорошей книгой в руках или посмотреть футбол по телевизору. С десяток абстрактных картин, украшавших стены, являли собой набор четких линий, по преимуществу в черно-белом исполнении: чем-то эти линии напоминали вымуштрованных солдатиков. Бедная Джилли, и как она могла жить в этой стерильной обстановке! Я вспомнил, как выглядела комната сестры, когда мы были детьми, — это было настоящее торжество цвета: голубого, оранжевого, зеленого… Конечно, с годами люди меняются, но чтобы настолько…

Я повернулся к Мэгги, сидевшей на большом черном кожаном диване с раскрытым блокнотом на коленях.

— Как поживаете, шериф?

— А, это вы. Мак. — Мэгти приподнялась. — Спасибо, все в порядке. Как Джилли?

— Пока по-прежнему.

— Печально. Хорошо, что у вас сегодня вид получше, а то вчера хоть в гроб клади. Присаживайтесь, мы с Полом сейчас закончим. Итак…

Пол не пошевелился. Вцепившись пальцами в колени и подавшись немного вперед, он сидел в глубоком кожаном кресле и сосредоточенно разглядывал кафель под ногами.

— Царапина, — вдруг сказал он.

— Царапина? Какая царапина? — удивилась Мэгги.

— Вот тут, справа. Видите? Откуда бы ей взяться?

— Знаешь что, Пол, — серьезно сказал я, — почему бы, не прикрыть ее газетами?

— Ну разумеется. Мак, разумеется. Ты у нас настоящий буржуа. Простая душа. Ладно, давайте закругляться, мне надо работать.

— Джилли говорила, будто вы уехали из Филадельфии потому, что там отказались финансировать ваш проект.

— Это правда.

— А что за проект? — Я подошел к окну и выглянул наружу.

— Эликсир молодости. Я работаю над веществом, которое задерживает процесс старения.

— О Господи, Пол! — Мэгги чуть не свалилась с дивана. — Почему же они отказались оплачивать эту работу? Ведь это же настоящее золотое дно.

— Это уж точно, — рассмеялся Пол. — Кому же не хочется вернуть молодость? — Он прикоснулся к редеющим волосам. — Вот я бы лично не прочь снова отрастить шевелюру.

— Если верить Жан-Люку Пикару из «Стар Трек», вещества для восстановления волос не придумают в течение ближайших четырех столетий. Не повезло вам. Пол, — усмехнулась Мэгги.