Роковая страсть

Я повернулся так круто, что чуть не плюхнулся на пол: сердце заухало в груди, как паровой молот. Мгновенно подскочив к Джилли, я через плечо бросил Лоре:

— Зовите сиделок, живо! И врачи тоже пусть придут. Ну же, шевелитесь, не стойте на месте!

Я приподнял Джилли, прижал ее к груди, а она навалилась на меня всем телом, беспомощно мотая головой и продолжая кричать — этот крик скорее напоминал хриплое мычание. Через какое-то время она, обессилев, замолчала, и тогда я бережно опустил ее на кровать.

— Джилли, только не закрывай глаза. — Я буквально умолял ее. — Смотри на меня и не засыпай, а то можешь совсем не проснуться. Ты слышишь меня?

— Слышу, Форд…

Боже, она заговорила! Голос у нее ломкий, прозрачный, как бумага, его едва слышно.

Я погладил ее по волосам. От радости у меня по щекам текли слезы, и я ничего не мог с собой поделать.

— Слушай, Джилли, — я низко наклонился над ней, — ты пробыла в коме четыре дня, но теперь очнулась, и все будет хорошо. Главное, не закрывай глаза. Мигни мне. Вот так, отлично. Ты видишь меня?

— Да, Форд. Какое счастье, что ты здесь!

С сознанием у нее все в порядке, теперь у меня в этом нет никаких сомнений. Итак, Джилли вернулась, она смотрит на меня прямо и осмысленно: ей хочется быть по эту сторону, и она здесь.

— Ты единственная, кто называет меня Фордом. — Я поцеловал ее.

— А ты никогда и не был для меня Маком. Мне пить хочется.

Я живо наполнил стакан, стоявший на столике у кровати, и поддерживал его, пока она жадно глотала воду. Потом отер ей подбородок. Джилли откашлялась, судорожно сглотнула пару раз и сказала:

— Знаешь, я глазам своим не поверила, когда ты в первый раз появился на пороге. Ты единственный был здесь настоящим, из плоти и крови. До этого я чувствовала себя такой одинокой!

Как ни странно, я даже не удивился, что Джилли так ясно видит меня, слышит каждое мое слово, угадывает выражение лица. Я бы даже ни на секунду не усомнился, если бы она сказала мне, что я ел на завтрак, словно и она сидела за столом и ела то же самое. Я всего лишь тупо повторил:

— Был — настоящий? В отличие от других? Что ты хочешь этим сказать?

— Вот именно. — Она слабо улыбнулась. — Настоящий. Другие — нет. Сюда входили только тени, белые тени, а ты взаправду был здесь. Ты касался моей руки, и я чувствовала твое тепло. Спасибо тебе.

Как видно, со мной что-то случилось после этого взрыва в Тунисе. Парапсихологический контакт с собственной сестрой. Интересно, что сказали бы по этому поводу умники из ФБР?

Из коридора донеслись возбужденные голоса, затем поспешные шаги, и на пороге появились две сиделки и врач. Я чуть не рассмеялся, увидев, как они толкаются в дверях.

У доктора Сэма Коутса совершенно лысый череп и тонкая щеточка усов — такие носили в тридцатые годы. Он заявил, что потребуется провести еще не один анализ, но уже сейчас можно определенно сказать, что никаких серьезных физических или психических последствии эта травма иметь не будет. Говорил доктор спокойно, с профессиональной уверенностью, и было заметно, что он искренне рад случившемуся.

Когда он протянул мне руку, я порывисто встряхнул ее. Потом доктор Коутс, обведя глазами присутствующих, которых к этому времени набралось в палате уже немало, остановил взгляд на Мэгги:

— Что ж, шериф, полагаю, все могут отправляться по домам. Раньше завтрашнего утра миссис Бартлетг не проснется, так что вы имеете право пока отдохнуть.

— А вдруг она вообще не проснется? — Я не на шутку перепутался, увидев, как глаза Джилли закрылись, а голова ее бессильно упала на подушку.

— Не беспокойтесь, теперь все будет в порядке, можете мне поверить, — живо откликнулся Коутс. — Кома — это что-то вроде ночного кошмара: стоит раз от него избавиться, и все проходит бесследно. Сохраняется только память об этом дурном сне.

— Тут вы слегка заблуждаетесь, доктор, — заметила Мэгги. — Кошмары имеют свойство возвращаться.

— Ладно, не будем спорить. — Коутс пожал плечами. — Возможно, я выбрал неточное сравнение.

— Тем не менее, мы должны быть благодарны судьбе, — заключила Мэгги и пожала ему руку. — А вы можете заночевать у меня, ведь уже поздно, — обратилась она к Лоре.

— Спасибо, шериф. Мне надо дать лекарство коту, а с утра — на работу. — Лора подошла к Полу, и на мгновение мне показалось, что она сейчас скажет ему что-то резкое… Однако она лишь насупилась и решительно направилась к двери. Я последовал за ней. Нагнав Лору, я отвел ее к окну.

— Вы сказали, что не спите с Полом. Либо вы талантливая актриса и лгунья одновременно, либо действительно между вами ничего нет.

— Когда надо, я могу быть и актрисой, и лгуньей, но это не тот случай. Повторяю, Мак, с Полом я не сплю. Более того, не представляю, как можно заниматься с ним любовью.

Хотя на этот раз я ей поверил, вопросы все равно оставались.

— А вы все-таки спросите Пола, — неожиданно предложила она.