Роковая связь

Артур оставил тебя вскоре после исключения Роба из Авери. Это было предсказуемо и неожиданно одновременно. Ты знала, что этим закончится, или же ты чувствовала, что этим может закончиться. Что тебя удивило, так это скорость, с которой он это сделал. Как будто ты в чем-то была виновата. То, что Артур и Роб не смогли жить под одной крышей, тебя не удивило, но ты не ожидала, что Артур не сможет спать с тобой в одной постели. В процессе развода дом, в котором вы все вместе жили, пришлось продать, и ты купила вот эту квартиру в другом городе, неподалеку от Бостона. В этом городе никто и не подозревает, что вы с Робом имеете какое-то отношение к событиям в Авери двухлетней давности. У тебя теперь новая работа в обувном отделе «Мейси». [26]Если забыть об искусственном освещении, она не так уж плоха, однако до супермаркета и обратно приходится добираться на общественном транспорте, в основном на метро, а это утомляет и занимает много времени. Ты пытаешься читать, но если в вагоне душно, тебя укачивает. В такие дни ты просто закрываешь глаза и отдыхаешь.

Артур переехал в квартиру на южной окраине Бостона. Ты там ни разу не была. По словам Роба, который ездит к отцу по предложенному судом графику, у него весьма стильные апартаменты с кирпичными стенами и балконом. Ты не понимаешь, как Артур смог приобрести такую квартиру, если в ходе развода все ваши средства разделили поровну. Ты даже хотела поручить своему юристу разобраться с этим вопросом. Но поскольку ты рассчитываешь на то, что Артур станет регулярно присылать деньги на содержание вашего общего ребенка, — чего он делать совершенно не обязан, ведь Робу уже исполнилось двадцать, — ты решила махнуть на все рукой. Тебе хватает твоего заработка. Тебе даже удается откладывать понемногу. Ты выбрала именно этот городок, чтобы быть поближе к сестрам, живущим в городках по соседству. Они здорово тебя поддержали, ведь они всегда обожали Роба и, кажется, несмотря на скандал, все еще его обожают. Они поместили историю со скандалом в какую-то отдельную ячейку и плотно ее запечатали. Там она и находится. Роб, которого они видят, приезжая в гости, если им удается застать его дома, — это тот же Роб, которого они знали раньше. Только у этого Роба совсем нет амбиций. Это их беспокоит, они качают головами. «Он подавал такие надежды», — вздыхают они.

Ты подходишь к холодильнику, пытаясь решить, что приготовить на ужин. Ты проводишь быструю инвентаризацию содержимого холодильника, чтобы докупить все необходимые продукты. Иногда ты оставляешь на столе записку для Роба, и в магазин после работы заходит он, а не ты. Наверное, сегодня именно так ты и поступишь. Ты чувствуешь себя очень уставшей, но, возможно, это лишь из-за времени года. На улице темно. Когда ты вернешься домой с работы, там опять будет темно. Ты закрываешь холодильник и в нерешительности стоишь над ворохом почты. Было бы неплохо разобрать ее сейчас. В противном случае эта кипа будет расти и расти, пока не свалится на пол.

Ты раскладываешь конверты в три стопки — макулатура, счета и личная корреспонденция. Первая стопка всегда выше, чем вторая, а вторая намного выше, чем третья. Личные письма — большая редкость, хотя сейчас это касается практически всех. Ты натыкаешься на адресованный лично тебе конверт из Вермонтского университета. Адрес подписан вручную. Ты растерянно смотришь на письмо. На мгновение тебе кажется, что Роб отослал туда свои документы и не посчитал нужным сообщить об этом тебе, и они уже просят денег, против чего ты совершенно не возражаешь, ты была бы только счастлива, если бы он вернулся в колледж, хотя ты безмерно удивлена тем, что он выбрал учебное заведение в штате Вермонт.

Ты разрываешь конверт и читаешь письмо. Какая-то аспирантка хочет побеседовать с тобой о событиях января 2006 года. Письмо очень уважительное и заверяет тебя в полной конфиденциальности возможного общения. Цель ее исследования — алкоголь и сексуальность мальчиков в средней школе. Письмо подписано Жаклин Барнард. Ты перечитываешь письмо, желая убедиться, что все поняла правильно. Закончив с этим, ты рвешь его на мелкие кусочки и несешь к мусорной корзине. Ты не желаешь говорить об этом скандале. Ты не желаешь отвечать на вопросы. Интересно, получил ли подобное письмо твой сын? Ты просматриваешь все остальные конверты, но не видишь ни одного письма из Вермонтского университета, адресованного твоему сыну.

Почти целый год после того, как Роб покинул Авери, университеты и колледжи пытались привлечь его внимание и присылали ему свои рекламные проспекты. Видимо, по результатам тестов он попал в список выпускников, обреченных получать подобную рассылку. Для тебя это было настоящей пыткой. Судя по всему, никто особо к этим спискам не присматривался. Интересно, стали бы они присылать свои проспекты студенту, исключенному из выпускного класса, обвиненному в развратных действиях и признавшему свою вину, да к тому же находящемуся на испытательном сроке? Впрочем, испытательный срок подходит к концу.