Роковая связь (ЛП)

— Понимаешь ли, — начала она язвительно, — мы занимаемся этим делом на два дня дольше тебя.

— И вам понадобилось столько же времени, чтобы найти серийного убийцу у себя под носом, — съязвил тот в ответ.

— Так, Роб. Не надо быть мудозвоном. Тебе инфа нужно или как? А то можем просто передать ее шефу и пропустить эту клоунаду, — сказал Кевин, лениво почесывая край уха, словно обдумывал это намерение.

Впервые за несколько часов Фара усмехнулась, потому что они оказались в исключительном положении: у них было то, чего желал Роб, даже если она была единственной в комнате, кто знал значение желаемого.

— Да выкладывай ты уже, — рявкнул Роб. — Очень надеюсь, что это стоит того сеанса дрочки, через который я прохожу, дабы услышать это.

«А как же, — подумала Фара. — Скорее уж сеанса суходрочки».

И все же, женщина начала говорить:

— Признаюсь: эту серию не видела, но я решила вбить имя миссис Дженкинс в «Интернет-базе фильмов» в разделе «Фермерской истории»: дамочка появляется в четырех сериях. Я просмотрела краткое содержание каждой серии и нашла лишь одно совпадение. В третьем сезоне, девятой серии. — Детективша оторвала взгляда от телефона, чтобы убедиться, что все слушают. Так и есть. Глаза Анаики загорелись интересом. — Старушка миссис Дженкинс видит из окна, как Люк тырит пирог, и рассказывает об этом его предкам. Пол пытается взять вину на себя, но миссис Дженкинс отказывается верить, что это сделал именно Пол, потому близнецы должны вместе искупить свою вину.

Анаика сосредоточенно прикрыла глаза.

— Так, если в записке говорится, что она была права, значит, имеется в виду, что Пол взял на себя вину за преступление Люка. Люк — это Хью, а Пол — Трент, следственно…

Кевин вскочил.

— Мы не на того близнеца нацелены. Трент не убийца.

— В точку. — Фара улыбнулась. — Это Хью.

ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

МУЖ

Кайл сидел в педиатрическом отделении Сидарс-Синай и наблюдал за спящим Майлзом. Сын был обезвожен, но в остальном — цел и счастлив. Больше всего мальчика волновало, когда он сможет поехать в Диснейленд, но с поездкой придется повременить, по крайней мере на некоторое время.

А пока мальчишка был звездой на этаже: его баловали все медсестры и врачи в отделении. Сейчас, в минуту тишины и покоя, Кайл пытался отогнать мысли.

«Все будет хорошо».

Он смотрел на Майлза и понимал, что завтра придется рассказать о маме. Как родителям такое удавалось? Как, если Кайл до сих пор плакал при одной мысли об этом?

«Все будет хорошо».

Он изучал трубку, идущую от носа Майлза к кислородному аппарату — как сказали, просто дополнительная мера предосторожности, — и размышлял, как, при работе и неумении жить, Кайл будет в одиночку вести Майлза по врачам, заполнять бланки для страхового полиса и давать лекарства.

Мужчина протяжно вздохнул и напомнил себе: Майлз жив. Ему не причинили вреда. Сынишка здесь. Именно это имело значение. Со всем остальным Кайл разберется.

Его взгляд устремился на рюкзак, с которым вернулся Майлз. Полиция уже проверила вещь на отпечатки пальцев или ДНК, но ничего не обнаружила: все содержимое было протерто хлорной известью. Теперь Кайл вытаскивал каждый предмет, будучи признательным за то, что можно отвлечься от того, что принесет завтрашний день.

Там лежал Лягушонок, у которого уже заменили батарейки и чье брюшко загоралось красным, когда игрушку сжимали. Бутылка с водой, которую Кайл должен наполнить до того, как они покинут больницу. Мелки Майлза, половина из которых, похоже, пропала. Блокнот, края которого загнуты и потрепаны.

Он достал блокнот и пролистал несколько первых страниц, улыбаясь при виде майлзовых рисунков. На противоположной стороне страниц был почерк Кэрри, потому снова перелистнул первую страницу, едва глядя на слова, после чего внимательно изучил их, увидев собственное имя.

«Дорогой Кайл, — гласила строчка на первой странице, — если ты читаешь это письмо, то я, скорее всего, уже мертва».

Лягушонок выпал из ладони на пол. Протянув руку, Кайл нащупал выключатель лампы и щелкнул им, осветив страницу. Медленно откинувшись на стуле, он начал читать и не останавливался, пока не дошел до самой последней страницы.

ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ

МАМА

Мы получили приглашение в Диснейленд в начале августа. Ты вручил его, словно темно-синяя пригласительная из плотной бумаги, с монограммой и надписью серебряными буквами, являла из себя дар. Содержание было коротким, простым. Кровь застыла в жилах.