Роковая связь (ЛП)

Актер изучил фотографию и перевел взгляд с Кевина на Фару. Откинувшись назад, скрестил руки и заложил их за голову.

— Трент не убивал ни одну из этих женщин, и мужчина на этом видео — не он.

— Мы в курсе, что это не он, — нетерпеливо сказала Фара. — На видео — Вы.

— Нет, все вовсе не так. — Край его рта изогнулся в почти игривой улыбке, будто он знал тайную, которую не ведали они. — На видео Хью.

— Чего? — тупо сказала Фара. — Что Вы имеете в виду?

— Это Хью. На всех записях — Хью.

— Вы что, говорите от третьего лица, или хотите сказать, что Вы не Хью? — спросил Кевин.

— Хочу сказать, что Хью убил всех этих женщин и что я — не он. Я Трент.

ГЛАВА ДЕВЯНОСТО ТРЕТЬЯ

ДЕТЕКТИВ

— Трент? — переспросила Фара.

Признание было нелепым и в то же время вполне себе правдоподобным. В конце концов, братья были однояйцевыми близнецами. Но имелись медицинские свидетельства, доказывающие, что мертвец — это Трент. Так что нет. Нет. Не надо перекладывать вину на других.

— Он самый. — Актер кивнул, и на его губах вдруг расцвела ухмылка — трентова ухмылка, на которую она пускала слюни, точно как девчонка, — такая же сексуальная и нагловатая, как и всегда. Фара уставилась на него, не зная, чему верить, ведь фасад Хью всего две минуты назад был столь убедительным.

— Хотите сказать, что Хью мертв? — уточнил Кевин.

— Ничего не хочу сказать, поскольку так оно и есть. Хью мертв. Видимо, брату наконец стало совестно за свои выходки.

В мыслях Фары затрещала настороженность, что напоминало палящее ружье. Она посмотрела на Кевина; все вопросы, которые они планировали задать, пошли коту под хвост.

Фара заговорила резко, гнев нарастал с каждым произнесенным словом:

— Если это правда, то Вы отдаете себе отчет, что помешали полицейскому расследованию, не рассказав об этом раньше? Потратили впустую десятки, если не сотни часов работы полиции и…

— Пришлите счет. — Мужчина пожал плечами. Теперь он расставил ноги, небрежно развалившись в кресле. Он менялся прямо на глазах. Как она могла только подумать, что этот человек — Хью?

— Дело не только в деньгах, мистер Айверсон, — огрызнулся Кевин. — А в препятствии правосудию. На кону стояла жизнь мальчишки, а Вы нас обдуривали.

Фара гадала, известно ли об этом Норе. Неужели парочка все это время потешалась над их расследованием? А что насчет прислуги?

Он перестал усмехаться и наклонился вперед, потупившись.

— Послушайте, мне реально жаль. Я обдумывал, что произошло и что предпринять. Я глубоко предан брату. Желание защитить память о нем помешало исполнению гражданского долга. Жаль, что я выбрал не ту сторону.

— Не ведите себя так, словно сейчас выбираете путь истинный, — язвительно отчеканила Фара. — Вас загнали в угол, потому изворачиваетесь, показывая свою ранимость. Единственная причина, по которой Вы это рассказываете — при том, что мы не верим, — заключается в том, что мы готовимся арестовать Вас за эти преступления. Таково Ваше беспрепятственное решение.

— Детектив Андерсон верно подмечает, — согласился Кевин. — Можете доказать, что Вы — Трент, а не Хью?

Актер — кем бы он ни являлся — замолк и, судя по всему, обдумывал вопрос.

— Не совсем, — ответил мужчина. — В смысле… наша генетическая карта идентична. — Он пожал плечами. — Не думаю, что у кого-то из нас когда-нибудь брали отпечатки пальцев. Но выстройте в ряд десять человек в этой комнате, и пускай кто-нибудь задаст вопрос, ответ на который буду знать лишь я, а не Хью.

— У Трента имеется сберегательный счет, — сказала Фара, проверяя его, — с получателем, который недавно изменился.

— Не сказать, что недавно. — Он прищурился и посмотрел на потолок. — Около полугода назад. Добавили Кейтлин Мерсер.

У Фары при себе не было списка получателей, поэтому та не была подготовлена к этой линии допроса, но он, похоже, знал, о чем говорит, так что она продолжила:

— Почему добавили Кейтлин?

— Мой брат убил ее мать. То было своего рода покаяньем.

— Покаяньем, которое она теперь не получит, — подчеркнула детективша. — Учитывая, что Трент, судя по всему, все еще жив.

Он усмехнулся, и, несмотря ни на что, у нее слегка задрожали колени от этого зрелища.

— Вы не верите. Умора.

— Наша работа — не верить, — вмешался Кевин. — Не принимайте это на свой счет.

На мгновение его ухмылка померкла, а тон посерьезнел:

— Уверен, вы считаете меня чудовищем, раз уж я знал, чем занимается Хью, и не остановил его. Понимаю. Поверьте, я ставлю себя в упрек. Как я уже отмечал, Хью справлялся с виной и страданиями одним способом, я же выбрал иной путь. Я не напиваюсь и не принимаю наркоту ради кайфа, а проделываю эти действа в ущерб себе. В наказание и уничтожение, что влечет эта дурость. — Он резко провел рукой по щеке, затем посмотрел на ладонь. — Он был моим братом. Возможно, для вас это ничего не значит, но для нас — значило многое. В нем было и хорошее, даже в плохом.

Кевин заговорил первым:

— Послушайте, истина в том…