Роковая тайна сестер Бронте

Патрик Брэнуэлл, до сих пор хранивший совершенную невозмутимость, при последних словах отца не мог сдержать легкий смешок, вырвавшийся у него почти невольно и тем не менее явно отразивший некое смешение иронии с изрядной долей самодовольства и спеси.

— Дорогой отец, — сказал молодой человек, глянув прямо в глаза преподобному Патрику Бронте, — уж не вознамерились ли вы сделать из вашего несчастного сына второго Рафаэля или Микеланджело?

— Отнюдь, — возразил почтенный глава семейства. — Я лишь желаю, чтобы мой сын стал достойным человеком — и только.

— Все это прекрасно, дорогой отец. Однако позвольте вас спросить: каким образом вы намереваетесь добиться для меня столь высоких почестей? Неужели вы собираетесь снова нанимать учителей, полагая, что частные уроки могут сотворить со мною чудо и превратить жалкую гусеницу в прекрасную бабочку?

— О нет, молодой человек! — с пафосом ответил его отец. — От частных уроков не много проку, я бы сказал — как от козла молока. Вы и сами это знаете.

— В таком случае, что же вы предпримите?

— Обучение в Королевской Академии Художеств. Думаю, сударь, небольшое путешествие из Гаворта в Лондон вам не повредит.

— Лондон? Королевская Академия? — словно в полусне подхватил Патрик Брэнуэлл. — Вы, верно, шутите, отец! Нам не по средствам подобная роскошь!

— Ты ошибаешься, мальчик мой, — возразил достопочтенный Патрик Бронте. — Полагаю, теперь мы сможем себе это позволить. Давеча я имел довольно долгий обстоятельный разговор с твоей старшей сестрой. Похоже, она нашла приличную работу. Ее помощь пришлась бы весьма кстати. Думаю, заработанные ею деньги окажутся достаточно весомой прибавкой к той сумме, какую можем предложить мы с вашей тетушкой.

— Шарлотта получила работу? — недоверчиво переспросил Патрик Брэнуэлл. — Отец, неужели вы ради моей карьеры намерены отправить мою милую сестрицу на тяжкие гувернантские хлеба к каким-нибудь чопорным, жестокосердным мистеру и миссис N с целой оравой глупых, плаксивых отпрысков? Я полагаю, мои художественные способности, какими бы незаурядными они не были, не достойны такой страшной жертвы.

— А кто тебе сказал, сын мой, что твоя сестра намеревается стать гувернанткой в частном доме? Впрочем, отчасти ты прав: похоже, у нее и в самом деле были такие мысли. Но, к счастью, Господь милосерден: Он послал ей достойное место. Моей дочери не придется прозябать в закостенелом невежестве вдали от дома, в окружении совершенно чужих людей. Благодарение Богу, этого не будет!

— Значит, моя сестрица станет жить и трудиться, что называется, «среди своих»? Хотелось бы знать, кто из наших знакомых благотворителей предложил ей место, и какие, собственно, обязанности намереваются возложить на ее хрупкие плечи!

— Насколько я понял, Шарлотту ангажирует ее бывшая наставница, глава Роухедского пансиона. Если мне не изменяет память — Маргарет Вулер. Ведь так, дочь моя?

— Мисс Вулер всегда была добра ко мне, — проговорила Шарлотта с достоинством. — Я буду рада, если смогу оказаться ей полезной.

— Мисс Вулер! — язвительно повторил Патрик Брэнуэлл. — Не иначе, здесь кроется какой-то подвох! Что-то я никогда не слышал, чтобы особы подобного положения отличались излишней щедростью!

— Мисс Вулер не похожа на других начальниц, — возразила Шарлотта, — в ней нет ни капли прижимистости и спеси — сама доброта и благородство. Она оказала нам несравненную милость, ибо, облагодетельствовав меня, она не забыла также и о нашей прелестной Эмили Джейн, предложив ей место воспитанницы в своем пансионе.

— Я так и знал, что здесь дело нечисто! — произнес ее брат самодовольным тоном. — Конечно же, эта особа с удовольствием берет в свой пансион Эмили Джейн! Ведь, в таком случае, она сможет меньше тебе платить! Весьма удобно, не правда ли?

— О чем ты говоришь, Патрик Брэнуэлл? — рассердилась Шарлотта. — Мы должны быть бесконечно благодарны мисс Вулер за ее ангельскую доброту. Ее бескорыстнейшее предложение — что бы ты там ни болтал, я настаиваю, что оно именно таково — дает превосходный шанс всем нам. Согласись, братец: если бы не наша милая, славная мисс Вулер — не видать бы тебе Королевской Академии как собственных ушей!

— Но я вовсе не хочу в Роу Хед, милая сестрица! — вмешалась Эмили Джейн.

Достопочтенный Патрик Бронте нахмурился.

— Тут дело не в желании, Эмили, — произнес он строго. — Ты должна поехать. Моим дочерям не пристало быть невеждами!

— Но нельзя ли послать к мисс Вулер малютку Энн? — почти в отчаянии спросила Эмили Джейн. — Я уверена, она не воспротивится такой возможности.

— Я бы охотно согласилась, — подтвердила Энн.

— Энн — самая младшая в семье, она может подождать, — возразил достопочтенный отец семейства. — Энн, крошка, не огорчайся. Твой черед еще настанет. Поверь мне.

— Эмили, душа моя, — вмешалась Шарлотта, — знай ты, как мне невыносимо горько оттого, что ты отказываешься составить мне компанию, безжалостно бросая меня одну, ты бы немедленно согласилась, я убеждена. Будь ангелом, сестрица, скажи, что ты поедешь со мной в Роу Хед! Ты ведь прекрасно знаешь: так будет лучше для всех нас!