Роковая точка «Бурбона»

Зная, что в это время генсек Горбачев уже заявлял о своей приверженности социал-демократическим принципам словами и делами, шпион рассчитывал на снисхождение, направив процесс в сторону политического русла, — дескать, смотрите, граждане судьи, я рассуждаю так же, как и Генеральный секретарь правящей в стране партии коммунистов. Но беда в том, что генсек уже давно не был коммунистом — он тоже шел по пути предательства — на развал своей Родины — Советского Союза.

* * *

Но материалы следственного дела высветили совершенно иную картину: Поляков пошел на предательство в основном из-за материальных, корыстных и меркантильных соображений. Принимая сначала деньги, а потом дорогостоящие подарки, он как разведчик прекрасно понимал, что это плата за преданных коллег и проданные секреты страны, подготовившей его для работы разведчиком и направившей на боевое задание за рубеж.

«Бурбон» же передал заокеанским хозяевам все, что знал и что мог узнать, используя свое высокое служебное положение. Вот лишь незначительная часть шпионского товара, полученного ЦРУ от своего агента:

— данные об организационной структуре Генштаба, ГРУ и других управлений ВС СССР;

— о личном составе разведывательных аппаратов ГРУ в США, Бирме и Индии;

— о наших разведчиках-нелегалах в США, методах их подготовки и способах поддержания с ними связи;

— о составе агентурных сетей разведаппаратов ГРУ в странах его пребывания;

— материалы оперативной переписки за период его нахождения в Бирме и Индии;

— учебники «Стратегическая разведка», «Оперативная разведка» с грифом «Совершенно секретно особой важности» и многое другое.

Кроме того, он передал ЦРУ перечень интересов советской научно-технической разведки и данные о советско-китайских отношениях, сведения о новых противотанковых ракетах, поступивших на вооружение частей Советской армии.

Именно выданная информация через несколько лет помогла американцам успешно бороться с этим оружием, когда оно было использовано Ираком во время военной операции в Персидском заливе — «Буря в пустыне» в 1991 году.

На суде было также установлено, что подсудимый передал США более 100 выпусков секретного периодического журнала «Военная мысль», издаваемого Генеральным штабом ВС СССР.

Поляков выдал 19 нелегалов, более 150 агентов из числа иностранных граждан, раскрыл принадлежность к советской военной и внешней разведке 1500 офицеров…

* * *

Неслучайно бывший шеф ЦРУ Д. Вулси — хочется повториться еще — так отозвался о разоблаченном генерале:

«Из всех секретных агентов США, завербованных в ходе холодной войны, Поляков был драгоценным камнем в короне».

Другой директор ЦРУ Р. Гейс при президенте Буше-старшем отмечал, что переданные агентом «Бурбоном» документы внесли ясность в вопрос использования вооруженных сил в случае войны. Они помогли сделать однозначный вывод о том, что представители советского военного командования не считают возможной победу в ядерной сшибке, а поэтому политическое руководство СССР все делает для того, чтобы избежать войны.

Спустя некоторое время ЦРУ признает факт сотрудничества с Поляковым, заявив, что он намного превосходил по своему значению всех остальных предателей из ГРУ ГШ ВС СССР — Попова, Пеньковского, Сметанина, Филатова, Васильева, Иванова и других оборотней в разведке.

Переданные им информация и фотокопии секретных документов составляют 25 ящиков в досье штаб-квартиры ЦРУ. Эту точку зрения поддержал и другой «колоритный» предатель ГРУ Чернов, заявивший как-то, уже после того, как его выпустил из тюрьмы «гарант конституции» Ельцин: — «Поляков — это звезда. А Пеньковский так себе…..»

А что же сам Поляков рассказывал о себе на суде?

Автор этих строк, присутствовавший на процессе и знавший все перипетии дела на «Дипломата»-«Бурбона», совсем не поражался вихлянием в показаниях и словесной эквилибристике разоблаченного шпиона.

Сидящий со мной коллега вдруг продекламировал:

Каждый выбирает для себя
Женщину, работу и молитву
И друзей по детству средь ребят,
И свою с неправедностью битву…

* * *

Его «с неправедностью битва» была построена на крови, слезах, корысти и предательстве.

И вот что подумалось — ведь эти поэтические слова были более чем актуальными в тот момент поиска истины на процессе. Поляков признавался в своем политическом перерождении, во враждебном отношении к выпестовавшей его стране и в то же время не скрывал и личной корысти при установлении преступной связи с ФБР и ЦРУ.

О мотивах своего предательства он сказал на суде: