Роковая точка «Бурбона»

«Смелость» Полякова в работе с янки в Центре была объяснима его «богатым разведывательным опытом», высокой профессиональной подготовкой и железной оперативной дисциплинированностью. Добро из Москвы вскоре поступило с припиской одного из руководителей советской военной разведки:

«Изучение Диллона санкционирую с целью выхода через него на других сотрудников посольства США. Подпись».

В переписке с Центром и в разных оперативных отчетах Диллон проходил под псевдонимом «Плед».

Первый рабочий контакт агента с разведчиком прошел на рыбалке, устроенной американской стороной. Ловили рыбу спиннингами. Рыбалка прошла удачно в прямом и переносном смысле. Наш офицер поймал больше всех. Им восхищались американцы. На природе «Бурбон» передал часть собранных еще в Москве сведений по новой структуре центрального аппарата ГРУ и организационных изменениях в системе Министерства обороны СССР.

Череду встреч со своим агентом Диллон провел в явочных местах, устроенных в номерах делийских гостиниц «Оберой» и «Ашока». И все же наиболее интенсивно использовались для конспиративных встреч выезды на природу: пикники, охота и рыбная ловля. Именно там член редколлегии советского журнала «Охота и охотничье хозяйство» Дмитрий Федорович Поляков, военный атташе Посольства СССР в Индии и одновременно платный агент ЦРУ США «Бурбон» демонстрировал не только теоретические знания, но и показывал реальные навыки меткой стрельбы и удачные забросы спиннинга.

При этих забавах с шашлыками и ухой он делился увлекательными охотничьими и рыболовными байками, не забывая передавать шпионскую информацию и получать за нее деньги и дорогие презенты в виде сувениров и нужных для хозяйства инструментов и других вещей.

* * *

Он привык уже жить не по средствам, свыкся иметь дополнительный источник материальных благ, а, как известно, привычка — это вторая натура. И все же идеологическое начало перерождения тоже нельзя исключать, хотя на передний план его выставлять было бы некорректно. Корыстолюбие — вот главный локомотив его поступков, проступков и преступлений.

Пауль Диллон в объяснении предательства Полякова со временем очень коротко скажет:

«Я думаю, что мотивация его действий уходит корнями во времена Второй мировой войны. Он сопоставлял ужасы, кровопролитную бойню, дело, за которое воевал, с двуличием и коррупцией, которые, по его мнению, разрастались в Москве».

Но эти слова принадлежат заинтересованному человеку. Корысти в действиях своего агента он, естественно, рассмотреть не мог или не захотел. Понятно, некролог — самая краткая и самая лестная служебная характеристика.

Работавший в одно время с «Бурбоном» в качестве заместителя резидента КГБ в Дели Л. Шебаршин, побывавший и начальником ПГУ КГБ, и на сутки хозяином Лубянки в роковом для Советского Союза 1991 году, в книге «Рука Москвы» писал об умении Полякова пользоваться психологической мимикрией:

«Поляков демонстрировал свое полное расположение к чекистам, но от приятелей из числа военных было известно, что он не упускал ни малейшей возможности настроить их против КГБ и исподтишка преследовал тех, кто дружил с нашими товарищами. Ни один шпион не может избежать просчетов. Но, как это нередко случается в нашем деле, потребовались еще годы, чтобы подозрения подтвердились».

И все же это не признак — играли двуличием с чекистами за границей многие чиновники, понимающие, для чего стражи госбезопасности находятся в советских колониях за рубежом. Это и разведчики, и офицеры безопасности — соединение меча и щита.

Появившаяся у «Бурбона» эта ненависть была, я так думаю, всего-навсего местью за испытанный им страх быть разоблаченным. А кто на это был способен — естественно, только чекисты.

* * *

В 1974 году Поляков получил из Центра совершенно секретный перечень технологий, за которыми советская разведка охотилась на Западе. Эти материалы он тут же передал своему американскому оператору.

Когда они попали в руки помощника министра обороны США Р. Перла, он ужаснулся наличием 5000 советских программ, использующих западные технологии для повышения военного потенциала. Именно таким образом Поляков помог Перлу убедить президента Рейгана максимально ужесточить контроль над продажей военных технологий Запада Советскому Союзу…

Кстати, у военных контрразведчиков к тому времени уже появилось тоненькое досье сигнала под кличкой «Дипломат»…