Роковая точка «Бурбона»

Они тогда еще не знали, что материалы ими собирались по крупицам на матерого, хорошо подготовленного шпиона, активно работавшего, как правило, за пределами нашей Родины в длительных командировках. Только те, кто работал по таким делам, знают, какой это трудоемкий процесс получения, накопления и анализа материалов и проверка выдвинутых версий и выдвижение новых.

* * *

В 1974 году в целях создания видимости активной разведывательной деятельности и укрепления авторитета агента перед руководством ГРУ американцы подготовили ему очередного «кандидата на вербовку». Им оказался сержант американской армии Роберт Марциновский, прибывший для работы в аппарате ВАТ посольства США в Дели.

Поляков тут же направил в Центр шифровку:

«Познакомился с интересным военным, сотрудником ВАТ США Робертом Марциновским… Способным со временем стать предметом нашего изучения. Обладает возможностью соприкосновения с обобщенными секретами.

Есть перспективы для его вербовки. Прошу вашего разрешения на его изучение».

Москва не без удовольствия «проглотила» очередную подслащенную пилюлю, присланную из далекой Индии. После этого авторитет Полякова стал опять стремительно расти. Изучаемого янки вскоре зарегистрировали в стратегическом управлении ГРУ под агентурной кличкой «Ринос». Надо заметить, что Роберта как подставу использовали втемную. Он, естественно, не знал существа отношений между советским полковником и его коллегами. Со стороны американцев ему была дана установка, чтобы он не отказывался от просьб иностранного дипломата. Только поэтому Марциновский в дальнейшем вполне обоснованно и искренне полагал, что выполняет важную государственную задачу и участвует в хитрой оперативной игре своей разведки, затеянной с «русскими медведями».

«Бурбон» провел с «Риносом» четыре встречи, получив от него незначительную, как считал и сам Поляков, информацию. Но отправленные материалы в Москву неожиданно получили высокую оценку. Центр посчитал «Риноса» перспективным агентом и рекомендовал продолжить дальнейшую разработку и активизировать работу по получению от него конфиденциальной информации.

Долго, однако, работать с «Риносом» не пришлось. То ли вновь цээрушников испугала возможность провала своего ценного агента из-за грубо сварганенной подставы, то ли иссякла фантазия лепить и печь каждый раз некачественные «дезинформационные пироги», то ли вообще боялись его перевербовки. Во всяком случае Марциновского быстренько переправили на родной материк. Сработал страх испачкать мундир, а, как известно, когда человек поддается страху перед ужасом, то он начинает ощущать ужас страха, потому что ничего нет страшнее самого страха.

* * *

Это эпизод тоже не остался без внимания военных контрразведчиков. Сигнал на Полякова вскоре перерос в дело оперативной проверки. Опять под кличкой «Дипломат». Требования конспирации были настолько жесткими, что об объекте оперативной заинтересованности был осведомлен только узкий круг оперативных сотрудников 2-го отделения 3-го Главного управления КГБ, участвовавших в работе по делу на проверяемого…

Контрразведчики знали о прочных личных связях Полякова в управлении кадров и его высоком авторитете как профессионального разведчика в руководстве ГРУ, поэтому по вполне понятным причинам не спешили информировать командование об имеющихся материалах.

Главными задачами для военных чекистов на этом этапе проверочных мероприятий были: сбор уликовых материалов и недопущение проникновения «Дипломата» к новым важным стратегическим и конкретным оперативным секретам, связанным с агентурным аппаратом ГРУ.

Однако, в силу того что дело оперативной проверки предусматривало менее острые мероприятия по сравнению с оперативной разработкой, которую невозможно было завести из-за «слабой доказательной базы», как считали некоторые руководители КГБ СССР, нужный комплекс оперативно-технических мероприятий не проводился. На этом я остановлюсь более подробно чуть ниже.

Пока же приходилось ловчить, изворачиваться перед руководством ГРУ, которое могло догадываться, что и кого мы можем искать. Дабы соблюсти статус-кво оперативного взаимодействия, уточняющие вопросы в лоб руководству военной разведки о Полякове не ставились. Шла как бы рутинная проверочная работа на каналах вероятной утечки информации о неожиданном провале агентуры ГРУ.

В то же время надежной, проверенной агентуре на службе и в быту ставились конкретные задачи по фиксации подозрительных моментов в поведении Полякова и установлению его новых прочных связей из числе офицеров ГРУ, КГБ и сотрудников МИДа.

Особое внимание чекисты продолжали уделять лицам наряду с Поляковым, возможно, причастным к предательству нелегальной агентуры в США.

* * *

Поляков в этой командировке в некоторой степени раскрылся перед офицерами советской внешней разведки. Вот воспоминания одного из них, приведенное профессиональным разведчиком В.Н. Сопряковым в книге «Восток — дело тонкое: Исповедь разведчика».