Роковая восьмерка (ЛП)

— Нам стоит почаще этим заниматься, — говорила Лула, выходя из моей машины и открывая свою «транс эм».

Она припарковалась на улице перед офисом. Дверь нашей конторы была закрыта, но магазинчик за соседней дверью еще не закрывался. Горел свет, и за окном виднелась Мэгги Мейсон, которая распаковывала коробки.

— В последнем заезде я проиграла, а так очень даже хороший день, — сказала Лула. — Но сейчас не будем об этом. В следующий раз отправимся в Фрихолд и тогда не будемпереживать, что наткнемся насама знаешь кого.

Лула уехала, а я осталась. Теперь я уподобилась Эвелин. В бегах. Некуда спрятаться. Не придумав ничего получше, я пошла в кино. Посредине фильма встала и ушла. Добралась до машины и поехала домой. Припарковалась на стоянке и не позволила себе ни секунды поразмышлять, сидя за рулем. Я вышла из машины, поставила ее на сигнализацию ипрошла прямо к черному ходу, ведущему в вестибюль. Поднялась на лифте на второй этаж, прошагала через холл и открыла дверь квартиры. Глубоко вздохнула и вошла. Было очень тихо. И темно.

Включила свет… все лампы, какие у меня имелись. Я ходила из комнаты в комнату, избегая завшивленного дивана. Пошла в кухню, вытащила шесть штук замороженных шоколадных печений из коробки и выложила их на противень. Сунула в духовку и подождала стоя. Спустя пять минут дом наполнил запах домашнего печенья. Укрепившись печеньевым духом, я прошла в гостиную и взглянула на диван. Он выглядел ничего себе так. Никаких пятен. И даже труп не отпечатался.

«Видишь, Стефани, — говорила я себе. — Диван в порядке. Ни к чему его бояться».

«Ха! — шепнула мне в ухо невидимая Ирма. — Все знают, что вши смерти увидеть нельзя. Даю слово, что в этом диване живут самые огромные и жирные вши смерти из всех существующих на свете. В этом диване — всем вшам вши».

Я попыталась сесть на диван, но не смогла себя заставить. В моей голове диван прочно застрял в сочетании с Содером. Сидеть на диване — то же самое, что сидеть на трупе Содера, распиленном бензопилой. Квартира слишком мала, чтобы в нем поместилась я и этот диван. Один из нас должен уйти.

— Прости, — обратилась я к дивану. — Ничего личного, но ты уже история.

Я схватилась за один конец и, поднажав, вытолкала диван из гостиной в прихожую и через входную дверь в холл. Там прислонила его к стене между моей квартирой и дверьюмиссис Карват. Потом забежала в свою квартиру, закрыла дверь и передохнула. Я знала, что вши смерти не существуют. Увы, знала только на уровне разума. Реальность подсознания — вот что такое эти вши смерти.

Я вытащила печенье из духовки, положила на тарелку и перетащила в гостиную. Врубила телевизор и нашла какое-то кино. Ирма ничего не говорила про вшей смерти на пульте управления, поэтому я решила, что в электронике вши не живут. Подтащив стул, взятый в столовой, к телевизору, я уселась, съела пару печений и стала смотреть кино.

На середине фильма раздался звонок в дверь. Это был Рейнджер. По обыкновению весь в черном. Укомплектованный словно Рэмбо. Волосы завязаны в «конский хвост». Стоял там молча, когда я открыла дверь. Уголки губ чуть искривились в намеке на улыбку.

— Милашка, твой диван в холле стоит.

— В нем живут вши смерти.

— Я знал, что есть отличное объяснение.

Я мотнула на него головой.

— Ты такой выпендрежник.

Он не только нашел меня на скачках, но его лошадь еще выиграла пять к одному.

— Даже супергероям нужно хоть иногда веселиться, — сказал он, окинув меня взглядом, потом протиснулся мимо и прошел в гостиную.

— Пахнет так, словно ты метила свою территорию шоколадным печеньем.

— Мне ведь нужно что-то, чтобы изгнать демонов.

— Какие-то проблемы?

— Не-а. — Только не с той поры, как я вытащила диван в холл. — Что случилось? — спросила я. — Ты оделся как на дело.

— Да охранял кое-какое здание сегодня вечером.

Однажды я была с ним, когда его команда охраняла здание. Это мероприятие включало выбрасывание наркодилера с третьего этажа.

Рейнджер взял печенье с тарелки на полу.

— Замороженное?

— Другого нет.

— Как там на скачках?

— Наткнулась на Эдди Абруцци.

— И?

— Перекинулись словцом. Надеялась узнать больше, не получилось. Но возникло подозрение, что у Эвелин имеется нечто, что он хочет.

— Я знаю, что именно, — сообщил Рейнджер, жуя печенье.

Я уставилась на него, раскрыв рот.

— И что это?

Он улыбнулся:

— Как сильно тебе хочется знать?

— Мы что, играем?

Он в замедленном темпе отрицательно покачал головой:

— Это не игра.

Потом притиснул меня к стене и наклонился. Скользнул бедром между моих ног, легонько провел ртом по моим губам.

— Как сильно тебе хочется знать, Стеф? — снова повторил он.

— Скажи мне.

— Долг растет.

Неужели было похоже, что сейчас меня это волнует? Я превысила свой лимит несколько недель назад!

— Ты собираешься мне сказать или как?