Роковая женщина

Мимо продефилировала мисс Рандл, подвязав шифоновой лентой к подбородку необыкновенно широкую шляпу, чтобы предохранить цвет лица: неблагодарное, по мнению Шантели, занятие.

— Здравствуйте, мисс Брет. — В самом тоне, каким она выговаривала мое имя, слышался укор. — Ничего не имеете против, если я присяду рядом?

Я имела, однако смолчала.

— О, Господи! — Ее глаза вперились в миссис Маллой. — Каково ей будет расставаться с помощником!

— По-моему, обычные приятельские отношения из тех, что всегда складываются за время долгого морского путешествия.

— По-моему, вы слишком снисходительны, мисс Брет.

Чего я не могла сказать о ней.

— Однако ж… — Она красноречиво хихикнула: недомолвки были ее привычным способом выражаться. — А вы, значит, остаетесь и после того, как мы сойдем.

— Да, ненадолго: пока не прибудем на Коралл.

— В вашем полном распоряжении останется команда — и капитан. Впрочем, не совсем так. Вам-то придется делиться кое с кем еще. Как чувствует себя бедная миссис Стреттон?

— По сведениям сестры Ломан, она в своей каюте.

— Бедняжка! С чем приходится мириться — трудно представить!

— Это вам трудно представить? — с издевкой спросила я.

— Не дай Бог такого мужа! Как улыбался, когда мы здоровались…

— Неужели?

— Прирожденный донжуан. Да, ничего не остается, кроме как пожалеть ее… и всех, кому он пытается кружить голову. Ясное дело, люди сами должны иметь голову на плечах и чуточку скромности. Но что поделаешь… Меня вообще поражают люди. Взять хоть вашу подругу сестру Ломан и ээ… — Она оглянулась на Рекса. — И на что только она надеется?

— Никто никогда не знает наперед, во что могут вылиться дружеские отношения. Иначе это была бы не дружба, а нечто иное…

— Вы, я вижу, на все имеете ответ. Недаром гувернантка. Эти мальчишки… Как орут! Неужели нельзя приструнить? Вот когда я была молодая…

— Старость неизменно уступает молодости, — привела я кстати пришедшую на ум библейскую мудрость, взяв пример с Шантели, которая любила щегольнуть красивой цитатой, хоть и часто перевирала, как, вероятно, случилось на этот раз и со мной.

— Гм, — пробрюзжала она.

— В самом деле янки-клипер! — взвизгнул Эдвард. — Сейчас спрошу капитана.

И, увлекая за собой Джонни, кинулся к мостику.

— Эдвард, — остановила я его, — ты куда?

— К капитану. Хочу посмотреть в эту его замечательную штуку — ну, через которую ясно видно вдаль.

— Ты в нее смотрел? — поддразнивал Джонни.

— Да, один раз, даже два. Правда, смотрел, Анна? В тот раз, когда мы там были вместе. Ну, помните, когда капитан держал вашу руку и просил подождать. Вот когда я смотрел. Я еще спросил капитана, и он ответил, что это янки-клипер.

Мисс Рандл едва сдерживала возбуждение.

— Сейчас нельзя, — сказала я. — Вы ведь в теннис играете. Сначала докончите партию.

— Но…

— При встрече опишешь, что видел, капитану. Возможно, он покажет тебе картинки, и ты узнаешь, какой видел корабль.

— У него там очень много картинок, правда, Анна?

— Правда, — подтвердила я, — и мы как-нибудь попросим его показать их вам обоим. Но вы должны помнить, что он очень занят, отвечает за корабль. Так что отправляйтесь доигрывать партию в теннис, а экскурсию на мостик мы отложим на потом.

Так мы остались на палубе. Встречное судно скрылось за горизонтом, в воде весело резвились дельфины. Рекс с Гаретом сосредоточенно сидели над шахматной доской, миссис Маллой и миссис Гринелл дремали, а мисс Рандл поспешно удалилась. Очевидно, искала кому нашептать о последнем своем разоблачении.

Капитан держал меня за руку и просил ждать…

На мое счастье, вскоре нам предстояло зайти во Фримантл. Возбуждение, связанное с заходом в порт, всегда сглаживало все остальное. Даже мисс Рандл не слишком радовалась случаю поживиться скандалом о людях, с которыми вскоре предстояло навсегда распрощаться.

Я не сомневалась, что она разнесла обмолвку Эдварда, но новость не оказалась столь животрепещущей, какой она была бы три-четыре недели назад. Миссис Маллой теперь реже видели в обществе старшего помощника: их дружба умирала на глазах естественной смертью. Все помыслы дамы были заняты предстоящей высадкой в Мельбурне. Семейство Гринеллов было как в лихорадке: поминутно терзали друг друга вопросом, приведут ли внуков встречать корабль на Круглую пристань.

— Младшего точно не приведут, — сокрушалась она. — Еще слишком мал.

Шантель и Рекс каждую свободную минуту проводили вместе: я за них боялась. Однажды я наткнулась на них: поглощенные серьезным разговором, они стояли у палубного поручня. Меня беспокоила Шантель. Ее безразличие было явно наигранным. Только Эдвард и Джонни вели себя как ни в чем не бывало. Им предстояло расстаться в Мельбурне, но в их представлении до этого момента оставалась целая вечность. Для ребенка день все равно что год.

Но однажды, проснувшись утром, мы увидели берег.