Роковая женщина

Я вдруг представила себе Ирен в мужском платье, в роли покойного принца Альберта – достойного человека строгих правил. Это было так смешно, что я расхохоталась. А рассмеявшись, растеряла все свои твердые моральные принципы, и мне вдруг пришлось сделать то, чего я хотела и боялась больше всего на свете: я согласилась увидеться с Квентином Стенхоупом наедине. Да еще в чужой стране, на острове, в парке аттракционов!

Итак, мое благополучное пребывание на воде, во время которого я так хорошо себя чувствовала, закончилось плачевным образом. Я сильно разволновалась, и мне вдруг стало дурно, как будто меня качало на волнах с белыми гребнями в Атлантическом океане.

Мне не улыбалось увидеть в таком состоянии Леди Хрюшку: я плохо переношу все ненормальное и уродливое. Правда, во время нашего последнего приключения мне пришлось повидать столько ужасов, что вряд ли я теперь испугаюсь.

Улицы Нью-Джерси выглядели ничуть не экзотичнее, чем в Нью-Йорке. Вдоль одной из них тянулся длинный ряд коричневых и красных домов. Я предположила, что это в основном меблированные комнаты.

Я так жаждала чего-то георгианского, с белыми колоннами и фронтонами! Но в Америке, по-видимому, сохранилось мало подобных домов – разве что какие-то публичные здания. Я даже начала скучать по мансардным крышам Парижа с их фривольным рококо.

Возможно, в американских меблированных комнатах тоже имелись домашние богини, подобные миссис Хадсон у мистера Холмса в Лондоне, но, увы, они не дежурили постоянно, как парижские консьержки. В крошечном вестибюле мы никого не обнаружили, поэтому, проверив почтовые ящики, Ирен направилась к длинной неосвещенной лестнице. В конце ее, по-видимому, находились комнаты.

– Я слышала, что она больше не выступает, – прошептала мне подруга, когда мы поднимались друг за другом по узкой лестнице. – Не знаю почему. Во всяком случае, ее средства весьма ограничены. Насколько я понимаю, артисты время от времени скидываются и дают ей немного денег. Ведь никто не возьмет Леди Хрюшку на обычную работу. Как и у Фебы, то самое уродство, благодаря которому они в молодости получили ангажемент, теперь мешает ей хоть что-нибудь заработать.

Я нащупала в кармане маленький кожаный кошелек, размышляя, сколько смогу дать. С ранней юности я привыкла обихаживать свиней – но не свиноподобных женщин, – и поэтому не знала, как сделать это поделикатнее.

Одолев четыре этажа, мы перевели дух. Как я скучала по нашему очаровательному коттеджу в Нёйи, где была всего одна лестница, да и та прямая! Как странно, что Годфри сейчас живет там один!

Нам пришлось остановиться, не дойдя несколько ступенек до единственной двери. Ирен несколько раз постучала, и дверь приоткрылась.

Я ожидала увидеть хозяйку, но никого не заметила. Тогда я посмотрела вниз.

Еще одна карлица!

Я начинала чувствовать себя Белоснежкой среди гномов.

Ирен обратилась к крошечной фигурке, и мне стало ясно, что перед нами не Леди Хрюшка, а ребенок. Слава богу, этот народец был мне хорошо знаком, в отличие от экзотических бывших коллег примадонны. Я выступила вперед и пустилась в беседу с малышкой:

– Знаю, моя дорогая, что мы незнакомые тети, но тебя никто не обидит. Нам только нужно повидаться с хозяйкой дома.

Приблизившись, я даже при тусклом свете увидела, что это действительно ребенок лет четырех-пяти, а вовсе не карлица.

Моя решительная, но дружелюбная манера общения с детьми снова сработала. Глаза девочки открылись шире.

– Мама работает, – сказала она.

– Ее нет дома? – грустно спросила Ирен, стоявшая у меня за спиной.

Я поняла, насколько важны стали для нее эти поиски. Наклонившись, я взяла ребенка за руку.

– Нам нужно всего несколько минут, чтобы поговорить с твоей мамой, – произнесла я заговорщическим шепотом. – А моя подруга – знаменитая оперная певица, которая может дать ей работу.

– О! – Девочка увидела Ирен, которая еще не одолела последние ступеньки. Нахмурившись, малышка разглядывала мою подругу. – Она похожа на леди с картинки над моей кроватью. Мама сказала, что это мой ангел-хранитель.

Детская вера вызвала у меня улыбку. Несомненно, ее мать приколола над детской кроваткой какую-нибудь мадонну из мира рекламы. Ну что же, я не стану спорить, если лицо Ирен послужит визитной карточкой для нашей крошечной привратницы.

Когда девочка широко распахнула дверь, Ирен чуть не наступила мне на юбки, наконец перешагнув последние ступеньки.

Я повернулась, чтобы закрыть за ней дверь, и слегка покачнулась на пороге: ступени, ведущие вниз, были слишком крутыми. Да, Леди Хрюшка и этот очаровательный ребенок действительно живут в стесненных обстоятельствах.

Комната была тускло освещена, но девочка уверенно ориентировалась в полумраке. Единственное окно без занавесок выходило на улицу. Подле него на низкой табуретке сидела какая-то фигура. На коленях у нее лежало шитье – наверное, мужская рубашка или передник. Во всяком случае, что-то белое, из грубой материи.