Роковая женщина

Люся слушала подругу и вздыхала. Она работала врачом-гинекологом, и таких историй перевидала и переслушала, за такую недолгую жизнь уже не мало. Ей самой было сложно заводить отношения с противоположным полом, так как знала, что стоит вступить в отношения, как тут же окажется, что завела себе великовозрастное дитя. Хотя, конечно, встречались и хорошие экземпляры, заботливые и ответственные. Тут чаще жёны были не на высоте.

— И ведь тоже почти три года терпела, — продолжила свой рассказ Анна. — До самого момента когда забеременела, и на фоне его постоянных домогательст выкидыш не случился. Как я сказала Серёже, что половой покой требуется, он разозлился и ответил, что этому не бывать. Тут же прижал, и можно сказать изнасиловал. Я потом в больнице все две недели ревела. А потом в больницу пришла свекровь и сообщила, что муж утонул на озере, где бухал с друзьями. Я ещё тогда подумала, что все мои мужья мрут к третьему году совместной жизни. Как в воду глядела, и Лёха за всеми отправился.

— А по Лёшке-то ты чего ревела? Вроде у вас всё нормально было. Мы с тобой виделись две недели назад, ты ничего не рассказывала, — поделилась своими соображениями Люся.

— Да вот именно — вроде, — нехотя буркнула Анна. — Он же у меня жалостливый был, всё нас баб одиноких, без мужей детей воспитывающих жалел. Как раз недавно узнала, что у него ещё две бабы было, и третью обихаживал. Вернее он им помогал, они же бедненькие — одни, — в голосе вдовы послышались злые нотки. — Помочь им некому, а без мужика трудно. Знала я за ним эту черту. Но, думала, наивная, что женившись, он переключится на меня одну и всё будет тип-топ. Да вот прогадала. И тоже не удержалась. Два дня белугой ревела, когда он домой за полночь возвращался. И ведь знаешь — мне его действительно жаль. Не желала я ему смерти. Лучше бы развелась. Лёша хороший был, добрый. Я с ним оттаяла и в себя поверила.

На глаза Ани навернулись слёзы.

— А самое паршивое — то, что жалко в итоге себя. Какая же я всё-таки чёрствая. Муж погиб, а я себя жалею.

— Ты пореви, пореви — легче станет, — успокаивающим тоном произнесла Люся, поглаживая подругу по склонённой голове.

— Ага, — Аня подняла голову. — От моих слёз одни смерти случатся. Прям рок какой-то.

— Не выдумывай, — резко остановила Люся подругу. — Это просто совпадения.

— Да, блин, Люсь, что-то уж больно частые и закономерные совпадения, — возразила ей Анна. — Мне, наверное, просто замуж нельзя. Я всё меряю своей завышенной планкой. И если, что-то начинает выбиваться из рамок, которые я сама и наметила, я начинаю себя во всё винить, поедом есть, искать выход, как бы всё исправить. А потом от бессилия реветь. Ну, а после реветь, случается, — она горько вздохнула, — то, что случается.

— Да большинство баб ревёт по любому мелочному поводу, и ничего — живы их мужики, — Люся возмутилась. — А ты у нас особенная.

— А может мне надо научиться реветь по мелочам? — осенило Анну.

— Ну, ты мать, даёшь, — Люся аж опешила. — Я тебе как врач говорю — оставайся такой, какая ты есть. Найдётся ещё твой человек.

Аня махнула рукой:

— Да ну их, этих мужиков. Чего себе нервы трепать и их жизни лишать. Пусть живут без меня, или я без них. В общем, я подумала и решила.

Подруга хотела снова возразить, но Аня разлила вино по бокалам и предложила тост:

— Давай выпьем за нашу счастливую женскую долю — и пусть она всенепременно с этого дня станет счастливой — на веки вечные.

Тост Люсе понравился, и хотя она посчитала его несбыточным, согласилась с подругой. Помечтать-то можно.

ГЛАВА 2. Подозреваемая

Приход полицейского оказался неожиданным. Аня смотрела на него своими большими глазами, и не приглашала пройти дальше.

— Где удобнее поговорить? — поинтересовался Владислав Алексеевич.

Пришлось предложить пройти на кухню.

За столом, увидав закуску, и недопитую бутылку вина, полицейский хмыкнул и спросил:

— Что отмечаете?

— Поминки у нас, — хмуро глянув на мужчину, ответила Люся. — У Ани муж умер.

— Я в курсе, что муж умер. Что же не со всеми на поминках, а особнячком? — тон капитана Соболева Ане совсем не понравился.

— Устала я от людей. И от навязчивых соболезнований, — спокойным голосом ответила Анна. Ей скрывать было нечего.

Владислав приподнял бровь. Прищурил взгляд и пристально глянул на красивую и, кажущуюся такой хрупкой, женщину. Он уже перевидал массу преступников, которые казались искренними и откровенными. Правда, зачастую за их откровенностью стояло совершённое ими преступление.

Сев за стол мужчина достал блокнот и ручку, явно собрался, что-то писать.

— Расскажите, пожалуйста — как погиб ваш первый муж?

— А он тут причём? — опешила Аня.

— Вопросы задавать это моё право — а ваша обязанность на них отвечать, — сурово зыркнув на обеих подруг, сообщил Владислав Алексеевич.

— А вы что её уже арестовали? — встряла в разговор Люся.

— Если будет надо — арестую, — с ехидной улыбкой пообещал полицейский.