Роковая Женщина

Гирам же прободрствовал всю ночь. Детектив метался по комнате, взволнованный молниеносной страстью, вспыхнувшей к Дженет Грант. Поттер не был удачлив в любви. Последнее увлечение кончилось печально. С тех пор он боялся безотчетных порывов сердца, предпочитая слушаться голоса холодного рассудка. Вихрь налетел после того, как Поттер произнес строчку из «Метаморфоз» Овидия. Но почему они так возбудили Дженет, их обоих?! Поттер старался отогнать чарующие воспоминания о горячих объятиях прелестной девушки. Он заставил себя поразмышлять о событиях, произошедших накануне вечером.

«За два дня въедливый О'Тул сможет разнюхать все, что касается людей, связанных так или иначе с преступлением: Касса Гранта, Торнтона Гранта, Дженет Грант, миссис Мейтленд Фредерик, Пита Расслина, Сандерса Ньютона и Ховарда Мэллоу. Эти семь человек не обладали, что называется, чистым алиби. Ни один из них не смог объяснить толком, чем был занят в момент убийства. На руках Дженет обнаружили флуоресцеин, но она отрицает, что была в гардеробной. Правда, она рассказала Поттеру, что дотронулась до плаща хромого. О'Тул отнесся к ее показанию безразлично. Но Гирам запомнил, что она была потрясена, вернувшись из-за кулис в зал. Если только Дженет не... Но детектив тут же с отвращением подавил эту мысль. Хотя, с другой стороны, логика (пусть ужасная!) в ней присутствовала. Сандерс Ньютон не мог задушить Еву по одной простой причине. Друг Коллинжа вложил огромную сумму в постановку „Роковой женщины“ и делал высокую ставку на успех пьесы. Ньютон проявлял внимание к обольстительной Еве, но не более чем естественный интерес мужчины к замечательно красивой женщине. Теперь Мэллоу. Как сказал Коллинж, он – прирожденный ловелас. Однако это другое».

Поттер терялся в догадках. Он по опыту знал, что любвеобильные мужчины не способны испытывать глубокие чувства лишь к одной женщине. «Таким мотылькам неведомы высокие порывы и настоящая испепеляющая страсть, – философствовал детектив. – Все же интересно, почему Мэллоу не успел переодеться ко второму акту? Сколько же длился перерыв? По крайней мере, не меньше двадцати минут. Элизабет Мейтленд...» Поттер перестал метаться и прислонился к стенке. «Она и миссис Симмонс – единственные, кого не проверяли на флуоресцеин. Надо сказать об этом О'Тулу» – пронеслось в сознании детектива.

Поттер направился в ванную, принял душ, побрился и переоделся. Через полчаса он оставил квартиру Коллинжа.

Снегопад прекратился, однако небо было затянуто плотными серыми облаками. Улицы ночью расчистили, но на тротуарах еще лежало грязное бурое месиво. Только центральный парк радовал глаз. Он казался тихим, белоснежным островком посреди шумного, неопрятного города.

Поттер забрел в первый попавшийся бар и заказал крепкий кофе. Потом купил газету, вышел на улицу, собираясь поймать такси. Когда он назвал адрес, водитель удивленно оглянулся. В тот день фотографии Евы украшали первые полосы всех газет: Ева – в вечернем наряде, Ева – у себя дома – великолепная и неотразимая, Ева – на суде в скромном синем костюме, одетая как школьница на экзамене, с застывшей маской страха на лице. Поттер долго смотрел на последнюю фотографию, перед тем как прочитать статью.