Роковое обещание

Ким уже поняла, что Манчини готов отрицать что угодно, и то, что он с одинаковой страстью отрицал оба обвинения, заставило ее задуматься, не будет ли Джованни с такой же страстью отрицать обвинение в том, что он, например, лепрекон[58].

– И у вас есть чек на них?

– Может быть… – Мужчина в очередной раз пожал плечами. – Где-нибудь…

– А где вы их покупали?

– Да не помню я…

– А они не кажутся такими уж старыми, – Ким недоверчиво взглянула на него.

– Им всего пара месяцев.

– И вы уже не помните, где купили их?

Джованни быстро высунул язык и облизал нижнюю губу, прежде чем снова покачать головой.

Он лгал.

– Мистер Манчини, вам будет лучше это вспомнить, – посоветовала ему детектив.

– Но это же просто обувь.

– И она говорит о том, что вы мне лжете. А почему?

– Я правда не помню.

– Может быть, вы вспомните после того, как я кое-что про них расскажу… – С этими словами Ким открыла папку, лежавшую перед ней. – Эта модель выпускается всего два года. В общей сложности было продано триста тридцать тысяч пар, из них в Англии – шестьдесят две тысячи. Девятый размер, третий по популярности – его у нас было продано семнадцать тысяч пар, – Ким подняла глаза на Манчини. – В штаб-квартире компании «Рибок» работают очень милые люди. У них есть масса интересной информации, но, вы знаете, мистер Манчини, что они так и не смогли мне сказать?

Он покачал головой, а потом произнес «нет» для записи.

– Они не смогли объяснить, почему след от ваших кроссовок полностью совпадает со следом на пиджаке доктора Гордона Корделла, хотя вы и утверждаете, что во время убийства находились дома. Может быть, поможете мне разобраться с этим, мистер Манчини? – Ким откинулась на спинку стула.

Он твердо выдержал ее взгляд и почти минуту не отводил глаза, прежде чем ответить:

– Инспектор, знаете, я думаю, что мне нужен адвокат.

Глава 84

– В обоих случаях симптомы совпадают, Пенн, – сказала Стейси, рассматривая истории болезни Джесси Райан и ее брата Джастина, умершего в возрасте трех лет и одного месяца. – Апноэ, проблемы с питанием, диарея, астма, приступы лихорадки и дальше по списку… – закончила она, ощущая спиной холодок.

– А это значит, что или им так сильно не повезло и из-за генетического сбоя родились два ребенка с одинаковым набором бо…

– Отцы разные, – заметила констебль, не зная, имеет ли это какое-то значение.

– Или перед нами совсем другой сценарий, – нахмурившись, закончил Пенн.

– Но ты же не думаешь, что миссис Райан нарочно делала своих детей больными? – спросила Стейси, не в силах даже представить себе уровень ярости или возмущения, который могло бы вызвать у женщины подобное предположение.

– Я думаю так же, как и ты.

– Черт… А ведь это действительно возможно, – призналась констебль.

Пенн нажал несколько клавиш на клавиатуре.

– Делегированный синдром Мюнхгаузена. «Пациент может придумывать, преувеличивать или вызывать умственные или физические проблемы у людей, находящихся под его опекой, для того чтобы получить заботу и психологическую поддержку», – прочитал он текст на экране.

Стейси вспомнила слезы и разговоры о страхах и переживаниях в беседе с миссис Райан и реакцию последней на приход соседки. Тогда констебль заметила у нее на лице наслаждение, но объяснила это тем, что мать радовалась тому, что ей помогают в поисках ее ребенка. А еще миссис Райан говорила о том, какие хорошие доктора и как она их всех знает по именам…

– Продолжай, – попросила Стейси.

– В большинстве случаев речь может идти о трех основных заболеваниях, наличие которых могут подтверждать до ста трех различных симптомов. Наиболее частые среди них – апноэ, проблемы с дыханием и питанием… – Пенн помолчал. – Разве ты не говорила, что Джесси была слишком худой?

– Они объясняли это постоянной диареей, – девушка кивнула.

– Другие симптомы могут включать в себя: задержку в развитии, тошноту, кровотечения, инфекционные заболевания или сыпь… – Пенн помолчал и снова стал читать. – Она обычно наносится теркой для сыра.

– Что?! – воскликнула Стейси.

– По-видимому, это самый легкий способ.

Он кликнул на ссылку и продолжил чтение:

– Боже, а вот это я помню. Женщина по имени Лиза Хайден-Джонсон. В две тысячи первом году родила недоношенного сына, которому требовалась постоянная медицинская помощь. Женщине настолько понравились внимание и любовь, которую она получала благодаря больному ребенку, что, когда ее сыну стало лучше, она выдумала очень сложную историю о его тяжелой болезни.

– А как об этом стало известно? – спросила констебль. Ей было интересно, откуда он берет такую информацию.

– Эта женщина появилась на телевидении и рассказала всей нации о том, что у ее сына смертельная аллергия на пищу, из-за которой он не может есть и его приходится кормить через трубку в животе. А еще она сказала, что мальчик прикован к инвалидному креслу из-за церебрального паралича и кистозного фиброза. Она смогла убедить и врачей, и самого мальчика в том, что он болен, вследствие чего ему сделали несколько вполне бессмысленных операций.

Прочитав дальше, сержант продолжил: