Роковое обещание

– Миссис Уэстон, вам лучше все быстро мне рассказать.

Женщина взглянула на руку констебля, все еще сжимающую ручку двери. Стейси опустила руку.

Отойдя на несколько шагов, миссис Уэстон заговорила, понизив голос:

– Знаю, что вы мне не поверите, но мать Джесси многие годы делала из нее больную.

Она остановилась, ожидая услышать недоверчивые возгласы.

– Продолжайте, – велела Стейси.

– У всего этого есть какое-то затейливое название, но вся суть в том, что она делала это для того, чтобы привлечь к себе внимание.

– Я вас слушаю…

– Так вы что, уже что-то знаете? – спросила миссис Уэстон. – Это поэтому вы меня слушаете? Вы бы мне не поверили, если б уже не подозревали чего-то подобного…

– Прошу вас, продолжайте, – попросила констебль, ничего не подтверждая.

– Поверить в это действительно сложно. Я знаю Джесси с пяти лет – и даже я с трудом поверила, что ее мать способна на такое. Но потом вспомнила, каким болезненным ребенком она всегда была. С ней постоянно что-то было не так. А потом она вдруг на какое-то время выздоровела…

– Когда был жив ее брат?

– Так, значит, вы действительно всё знаете, – с облегчением вздохнула миссис Уэстон. – Вы тоже это заметили…

– Прошу вас, продолжайте, – повторила Стейси.

– Когда Джастин, этот несчастный малыш, умер, все вернулось на круги своя. Но теперь по-другому. Ее мать говорила о все более и более серьезных проблемах со здоровьем. Наконец я задала Джесси прямой вопрос, и она сломалась. Ей было нелегко признаться в том, что она подозревает свою мать, что та делает из нее больную. Ей было проще думать, что она действительно больна. Но на прошлой неделе девочка получила назначение на ангиографию и испугалась чуть ли не до полусмерти. Она пыталась объясниться, но никто ее не слушал. Будучи несовершеннолетней, Джесси ни на что не имеет права. И так продолжалось три дня, – мрачно закончила миссис Уэстон.

– И каков же был ваш план? – поинтересовалась Стейси. – Спрятать ее до тех пор, пока опасность не исчезнет?

– Только до понедельника, – уточнила женщина. – Джесси исполнится наконец шестнадцать, и девочка сможет постоять за себя.

– Миссис Уэстон, а почему Эмма ударила Джесси?

– Она от этого сильно мучается, офицер. Эмма любит Джесси, как сестру. Вы что, действительно думаете, что мы пошли бы на такое, если б нам было на нее наплевать? Джесси решила рассказать о нашем плане своему мальчику, и Эмма разозлилась на нее. Она понимала, какие проблемы ждут меня, если об этом кто-нибудь узнает. Дочь побежала за Джесси и извинилась. Они помирились. Джесси спряталась в этом «доме на колесах», как и было запланировано, а Эмма вернулась домой.

А бесконечные походы до укрытия и обратно были связаны с необходимостью приносить девочке еду и проверять, всё ли у нее в порядке…

Стейси опять протянула руку к ручке двери.

– Прошу вас, если вы это сделаете, то должны будете увезти девочку. Я все понимаю, но умоляю вас – не забывайте, что ее вновь вернут к матери, и тогда мы не сможем ее защитить.

– Но я должна убедиться…

Миссис Уэстон подошла к двери поближе и заговорила погромче.

– Думаю, что если Джесси жива, то она найдет способ сообщить нам об этом.

В дверь изнутри ударили один раз.

– А если она здорова, накормлена и в безопасности…

И опять один удар.

– Но не могу же я просто уйти и притвориться…

– Вы же поняли, что она в безопасности, – миссис Уэстон умоляюще сложила руки. – Клянусь вам, что в понедельник я первым делом приведу ее в участок, и там вы сможете спросить ее о чем угодно. Ей ничего не угрожает. Я не допущу, чтобы с ней что-то случилось, но, если вы заберете ее сейчас…

– Я должна быть уверена, что это она, – настаивала Стейси. Вполне возможно, что в дверь стучала Эмма, сидя над телом своей мертвой подруги.

– Спросите ее о чем-нибудь, – предложила миссис Уэстон.

Констебль вспомнила историю болезни девочки. Перед глазами у нее встал список пройденных Джесси тестов.

– Сколько тебе было лет, когда ты впервые осталась в больнице на ночь? – спросила констебль.

Шесть ударов.

Правильно.

– Сколько раз тебя переводили на внутривенное питание?

Три удара.

Правильно.

– Твою мать… – вслух выругалась Стейси, не зная, где ей взять инструкцию о том, что делать дальше.

Сотрудник полиции в ней требовал, чтобы она открыла дверь и поступила в соответствии со стандартной процедурой. То есть увидела бы Джесси живой, здоровой и жизнерадостной. А потом отвезла бы ее в участок и закрыла бы дело.

А вот ее человеческое начало знало, что за дверью скрывается девочка, которая боится идти домой, потому что ее мать многие годы издевается над ней.

Эта неделя началась с того, что о Джесси заявили как об убежавшей из дома. И никто, кроме самой Стейси, не настаивал на том, чтобы ее искали.

– Она в безопасности. Я никому не позволю причинить ей зло, – миссис Уэстон едва дышала. – Я клянусь…

Стейси стала молиться о знамении. О каком-то знаке, который сказал бы ей, что делать дальше.

Неожиданно зазвонил ее телефон, и обе женщины вздрогнули.

Констебль ответила на звонок.

– Стейс, это Пенн. Босс хочет, чтобы ты возвращалась. И немедленно.

Глава 91