Роковое пари (СИ)

— Ты куришь! — словно только сейчас замечает Бо. — И ты... Ты же бросила наркотики?! Умоляю, скажи, что ты их бросила ради ребёнка!

Пустая надежда сестры бьёт меня, словно ножом в грудь. Зазубренные края лезвия врезаются в рёбра, крошат кости. Как она смогла сохранить в себе веру в людей, после того, что мы с ней прошли? Эта черта в ней: чудо или проклятье?..

Мать морщится:

— Не истери, Бо.

— Не видишь? — глухо спрашиваю я. — Она и сейчас не трезвая.

— А ты вообще замолчи! — кричит мне сестра со слезами в глазах. — У тебя была возможность говорить, но ты решил молчать, вот и продолжай в том же духе!

Я опускаю глаза: я хотел сказать, точнее спросить совета. У бабушки. Но так и не нашёл подходящего момента.

Кстати...

— Где Агата? Это же она тебя впустила?

Мы оба с Бо смотрим на мать, сестра спрашивает едва слышно:

— Ты же с ней ничего...

Я бросаюсь вперёд:

— Что ты с ней сделала?!

— Да не трогала я вашу бабку! — откланяется та на спинку дивана. — Она ушла на кухню и пропала. Видимо, осмысливает своими старческими мозгами моё интересное положение.

Мать усмехается, а Бо уже летит по направлению к кухне. Я бросаюсь следом.

Агата лежит на полу...

Бонни падает на колени возле неё, обхватывает ладонями её лицо, а затем смотрит на меня. Лицо бледнее мела, а в глазах... В глазах застыл тот же ужас, что льдом сковал моё нутро.

— Она... она без сознания, Ро... — шепчет сестра, едва не рыдая. — Нужно срочно вызвать «скорую»! Ро! Пожалуйста, не стой столбом!

Я беру себя в руки, подхожу к сестре и отодвигаю её в сторону:

— На машине быстрей. Выгони её из гаража. Давай, Бо, поторопись.

Сестра стирает с глаз слёзы, кивает и срывается на выход. А я аккуратно и быстро подхватываю на руки худенькое тело бабушки и, прижав её к груди, несу на улицу.

Через пару минут у тротуара визжат шины.

Я укладываю бабушку на заднее сидение и иду к водительскому месту, пока Бо пересаживается назад, к Агате.

— А что... что с мамой?

— Разберёмся с ней потом.

Я утапливаю педаль газа в пол и, нарушая все правила дорожного движения, мчу на бешенной скорости в городской госпиталь Санта-Моники.

Именно поэтому на дорогу уходят считанные минуты.

Я торможу машину у дверей в больницу, Бо дожидается пока я вновь подхвачу бабушку на руки, и бежит вперёд.

— Нам нужна помощь! Пожалуйста! — кричит она, как только мы заходим в приёмное отделение.

— Бонни? — окликает её женщина в медицинском облачении, отстраняясь от пациента. — Что случилось, милая?

— О, мисс Грин! — рыдая, бросается к ней сестра. — Наша бабушка... она потеряла сознание. Помогите нам, пожалуйста!

— Конечно. Пожалуйста, успокойся. Всё будет хорошо.

Женщина по рации просит подготовить каталку и жестом приказывает мне следовать за ней. Я сосредотачиваюсь на тепле родного человека, держу её так крепко, как могу, и иду за врачом.

Когда бабушку забирают, на меня разом обрушивается весь ужас того, что с ней могло случиться что-то непоправимое. В груди становится невыносимо горячо — так, что трудно дышать. Я притягиваю к себе рыдающую сестру и крепко её обнимаю.

Всё происходящее дальше, как в тумане.

Кто-то провожает нас с Бо в комнату ожидания, показывает кулер с водой и обещает, что врач подойдёт к нам, как только сможет. Сестра постепенно успокаивается. Нам с ней остаётся только ждать.

Всё это время я варюсь в котле собственной вины. Этого не случилось бы, если бы я не вмешался в жизнь матери, или хотя бы рассказал о случившемся своей семье...

Кажется, Бонни думает о том же, потому что аккуратно отстраняется от меня и закрывается в себе.

Что ж, я это заслужил.

Наконец, в комнату заходит та женщина, которую Бонни назвала мисс Грин. Сестра подскакивает к ней и требует ответа:

— Как бабушка? Она в порядке?

Доктор тепло улыбается:

— С твоей бабушкой всё хорошо, Бонни. У неё случился обморок на фоне сильного стресса, сейчас она в сознании и сетует на то, что находится в больнице.

— Слава Богу! — выдыхает сестра. — Её можно навестить?

— Сейчас у неё берут анализы, но через десять минут я провожу вас к ней, хорошо?

— Спасибо большое, мисс Грин.

— Не за что, милая. Оставлю вас пока здесь, ладно?

Мисс Грин уходит, а Бонни разворачивается ко мне, в глазах сквозит такой холод, что меня пробирает до костей:

— На фоне сильного стресса, слышал? То, что случилось, твоя вина, Ро.

— Знаю.

Дверь снова открывается, и в комнату входит Холд. Как всегда собранный и спокойный.

Но какого хрена он здесь делает?

— Дилан? — не меньше моего удивляется Бонни.

— Мне позвонила мама, — поясняет он. — Ты как, Львёнок, в порядке?

В глазах Бонни снова появляются слёзы, она порывисто кивает и бросается в объятья Холда. Тот прижимает её к себе, целует в волосы, что-то ей шепчет.

Я поднимаюсь с места и иду вон.

Подожду в коридоре, пока сестра будет жаловаться своему парню на ужасного брата, который едва не угробил родную бабушку.

Глава 21. Бонни: если я не готова, я подготовлюсь

— Бабушка! — едва не плача, бросаюсь я к ней.

Она нежно мне улыбается, перед тем как я заключаю её в свои объятия.